1773 год, окрестности Оренбурга:
«…Между тем за крепостью уже ставили виселицу; перед ней сидел Пугачев, принимая присягу жителей гарнизона. К нему привели Харлова, обезумленного от ран и истекающего кровью. Глаз, вышибленный копьем, висел у него на щеке. Пугачев велел его казнить и с ним прапорщиков Фигнера и Кабалерова, одного писаря и татарина Бикбая…
…Наконец мятежники ворвались в дымящиеся развалины. Начальники были захвачены. Билову отсекли голову. С Елагина, человека тучного, содрали кожу; злодеи вынули из него сало и им мазали свои раны. Жену его изрубили. Дочь их, накануне овдовевшая Харлова, приведена была к победителю, распоряжавшемуся казнию ее родителей. Пугачев поражен был ее красотою и взял несчастную к себе в наложницы… Вдова майора Веловского, бежавшая из Рассыпной, также находилась в Татищевой: ее удавили. Все офицеры были повешены. Несколько солдат и Башкирцев выведены в поле и расстреляны картечью…»
А может быть, посмотрим на бунт XX века? Поехали…
Н. Крышевский так описывает поведение матросов в Крыму в 1918 году (Архивы русской революции, т. 13, с. 107–108): «…Наутро все арестованные офицеры (всего 46 чел.) со связанными руками были выстроены на борту транспорта и один из матросов ногой сбрасывал их в море, где они утонули. Эта зверская расправа была видна с берега, там стояли родственники, дети, жены… Все это плакало, кричало, молило, но матросы только смеялись. Среди офицеров был мой товарищ, полковник Сеславин, семья которого тоже стояла на берегу и молила матросов о пощаде.
Его пощадили – когда он, будучи сброшен в воду, не пошел сразу ко дну и взмолился, чтобы его прикончили, один из матросов выстрелил ему в голову.
Ужаснее всех погиб шт. – ротм. Новацкий… Его, уже сильно раненного, привели в чувство, перевязали и тогда бросили в топку транспорта «Румыния»…»
А вот А.И. Деникин в своих знаменитых «Очерках русской смуты» пишет: «…смертника вызывали к люку. Вызванный вылезал наверх и должен был идти через всю палубу на лобное место мимо матросов, которые стаскивали с несчастного одежду, сопровождая раздевание остротами, ругательствами и побоями. На лобном месте матросы… опрокидывали приведенного на пол, связывали ноги, скручивали руки и медленно отрезывали уши, нос, губы, половой орган, отрезали руки… И только тогда истекавшего кровью, испускавшего от нечеловеческих страданий далеко разносившиеся, душу надрывающие крики – русского офицера отдавали красные палачи во власть Черного моря…»
