- Можно набрать номер и попросить принести выпивку в кабинет, - сказал я.
Он помедлил, затем усмехнулся мне.
- Прямо не знаю, выпить мне или подождать, - раздумывая вслух, сказал он. - Пожалуй, пока с этим можно повременить. - Он начал играть с карандашом из письменного прибора Макса. - Кстати, что вы думаете о Стайлсе?
- Хороший парень. Он попал в тяжелую историю и вышел из нее с большим достоинством, чем можно было ожидать, - сказал я. - Впрочем, я познакомился с ним только вчера вечером.
- Ему весь год слышался тот смех, - сказал Гарделла, глядя на свои толстые пальцы, удивительно ловко вращающие карандаш. - Интересно, он действительно помнит, как он звучал?
- Он слышал его прошлой ночью, - сказал я.
- Но вы его не слышали, - возразил Гарделла. - И знаете, Гоуэн сейчас переговорил со всеми, кто спал в двенадцати номерах по той же стороне здания. Никто не слышал этого хохота.
- Думаете, Стайлс лжет? - спросил я.
- Как я могу это знать, пока не увижусь и не переговорю с ним? Где он сейчас?
- Где-то в горах, прислушивается к смеху людей.
- К смеху людей?
- Да.
Гарделла нетерпеливо взмахнул пухлой ручкой:
- Сдается мне, он намерен поиграть в детектива.
- Не вижу ничего предосудительного в том, что он хочет найти негодяя, который убил его отца и этих девушек, а его самого сделал инвалидом, сказал я.
- Он мог слышать этот смех, - сказал Гарделла. - Однако не могут же буквально все оказаться глухими. По-моему, здесь, на отдыхе, люди вообще смеются довольно часто. И никто не обратит особого внимания на чей-то смех и тем более не проснется от него. Но он - мог, если это был тот, особенный смех.
- Именно так мне все и представляется, - заметил я.
- Не хватало только, чтобы и вы превратились в копа, - проворчал Гарделла. - Кажется, это вы будете заниматься газетчиками, когда они нахлынут сюда?
- Меня попросил об этом Макс.
- Что ж, тогда держите их от меня подальше. У нас нет для них никакого заявления, ничего нет до тех пор... пока у нас что-нибудь не появится. Я говорил вам, что по дороге сюда заехал в морг в Манчестере?
- Нет.
Он вынул изо рта сигару и хмуро уставился на ее изжеванный кончик.
- Девушки не были изнасилованы, - сказал он.
- Тогда это еще более бессмысленно! - сказал я.
- Парень, который убивает ради забавы, вероятно, не находит удовольствия в обычном веселье, - сказал Гарделла.
Он снова воткнул в рот свою сигару и вернулся к игре с карандашом. Мне показалось, что он вдруг совершенно забыл о моем присутствии.
