Он замолчал. Виктор ответил не сразу:
— Знаете, Владимир Николаевич, спасибо вам, конечно, за все, но только… чем больше вы меня уговариваете, тем меньше мне хочется к вам идти. Стая… это не для человека. Это звериное. Я знаю, многим лестно, когда их, скажем, с волками сравнивают. Ну как же — сильные, отважные, хищники опять же… Да только это доказывает, что они и сами — не люди, а так — зверье или даже зверьки… Потому и человеческого в себе как бы стесняются. А я — человек. И мне все это совсем не лестно. Так что извините, но… мне пора.
Когда тяжелая дверь джипа захлопнулась, с заднего сиденья подал голос Бальтазар Иннокентьевич:
— Не понимаю я, Владимир Николаевич, что это вы перед этим молодым человеком рассыпались. На моей памяти вы еще ни с кем так нежно не разговаривали.
— Да жалко его, — протянул хозяин джипа, — батя у него партийный был. Но из настоящих. Которых в партии было раз-два, и обчелся. Эта баба, директриса, знаете из-за чего на парня взъелась? Его отец ее мужа как-то крепко прижал на воровстве. Он еще тот жук был, райпотребсоюзом руководил. Еле в тот раз отвертелся. Да и то через инфаркт. Вот она теперь и мстит. А парень молодец — не ломается. Только пропадет он сейчас. Гордый больно. А сейчас таких не любят. Сейчас послушные нужны.
— Ну да, — хмыкнул Бальтазар Иннокентьевич, — то-то вы его так уговаривали.
— А у вас-то что за интерес? — недобро покосился на своего финансового советника хозяин джипа.
— Ну… я ведь ваш финансовый советник, — рассмеялся тот, — и должен знать, на какой слабости вас конкуренты подловить смогут. Так что давайте, колитесь.
Владимир Николаевич нахмурился и уже открыл рот, чтобы резко осадить этого неизвестно что о себе возомнившего наемного финансиста, но затем, наткнувшись на его взгляд, неожиданно захлопнул рот и, повинуясь какому-то непонятно откуда взявшемуся побуждению, заговорил:
— Так ведь он из настоящих… Эти ребятки, кто сейчас подо мной, они все шакалы. Каждый норовит под себя подгрести. И пока нам жирные куски достаются, то да, они на меня молиться готовы. А если что не так — первыми сдадут. Не ментам, нет, ну кто сейчас ментов боится? А тому же Жоре Мухобою. Или Ковалю. А Виктор, если уж он на мою сторону встанет, то не предаст.
— Вот оно как… — задумчиво протянул Бальтазар Иннокентьевич…
В прихожей его никто не встретил. Виктор снял ботинки, плащ и прошел в комнату. Сонька спала, еле слышно посапывая и пуская счастливые пузыри. Виктор постоял над кроваткой, млея от счастья, потом тихонько отошел, стянул через голову свитер и отправился в ванную мыть руки.
