В туалете пахло дерьмом, мочой и тошнотворным цветочным освежителем воздуха, аромат которого тщетно пытался перебить вонь мочи и фекалий. Руки мои продолжали безудержно трястись, и я понял, что сейчас блевану. Но сделать это было непросто: чтобы проблеваться как следует, мне пришлось бы стать на карачки, то есть коснуться ладонями и коленями пола, покрытого толстым, упругим слоем засохшей мочи, а в сортире лежал рыхлый, увесистый ком сероватого дерьма. Какие-то первобытные инстинкты, включившиеся у меня в мозгу, не позволили мне пометить территорию, уже обсиженную и обгаженную существами гораздо более сильными и гораздо менее чистоплотными, чем я сам.
Так и не блеванув, я засунул руку в карман и вытащил оттуда чек – тот самый чек, который выписала Карен, чтобы расплатиться за книги для своих дочурок, ныне осиротевших. В верхнем левом углу значилось: Карен Уэйн. Значит, у Карен и ее мужа разные счета в банке? Мне это показалось странным.
Конечно, если бы меня беспокоило, пройдет заявка на кредит или нет, я бы еще десять раз подумал, как мне стоит поступить, но при сложившихся обстоятельствах это вряд ли имело значение. Я разорвал чек и бросил обрывки в фантастически грязный писсуар, который, похоже, злостно не смывали. Один из клочков спикировал в вязкую лужицу, растекшуюся возле унитаза, и мне пришлось вытащить этот обрывок за крошечный, не успевший намокнуть уголок, а затем изящным жестом двух пальцев снова кинуть его в очко. Я спустил воду, нажав на ручку носком туфли: мне не хотелось больше ни к чему прикасаться. Проделав все это, я снова вымыл руки.
А может быть, стоило спустить клочки чека в разные унитазы? Разумеется, я прекрасно понимал, что копы не станут бродить по очистным сооружениям, облачившись в водонепроницаемые костюмы, в надежде обнаружить эти несчастные обрывки. Тем не менее мне снова пришлось бороться с очередным приступом тошноты. Чтобы справиться с ним, я закрыл глаза и попытался отогнать прочь все мысли, роившиеся у меня в мозгу. Минуту спустя я был уверен, что точно не блевану, поэтому распахнул дверь и снова явился миру.
Круглосуточный магазин, в который я зашел, находился в каких-нибудь трех километрах от нашего мотеля. Мне не составило бы никакого труда добраться туда пешком – наоборот, я бы даже предпочел прогуляться, но, что делать, самодеятельность у нас не поощрялась. Я должен был дождаться Бобби. Поэтому я подошел к длинной холодильной витрине, которая тянулась вдоль одной из стен магазина, и взял себе пол-литровую бутылку имбирного эля, надеясь, что этот напиток немного утихомирит мой желудок. Затем я подошел к кассе и встал в очередь. Передо мной стоял парень в джинсах и черной футболке.
