Если вы позаимствуете абзац из чьего-нибудь произведения, вас обвинят в плагиате, если же вы присвоите абзацы из нескольких произведений, вас будут превозносить как литератора-модерниста, значит, всего умнее присвоить как можно больше, ничуть не беспокоясь о том, что счет когда-нибудь будет предъявлен к оплате. Модернисту незнакомы заботы. Для него любое утро — то самое завтра, которое так заставляет волноваться некоторых людей. Жить нужно в воздушных замках, потому что к преимуществам их относятся низкая квартирная плата и право вести себя, как кретин. Вчера мне захотелось познакомиться с этой дешевой обителью. Удобный случай представился для этого, когда мой приятель — критик, покровительствующий мне, пригласил меня на открытие выставки одного известного художника.
На ней было что посмотреть. Дамы демонстрировали новые моды на головные уборы, жена Z — свои уникальные серьги, художники и рецензенты-абстракционисты — свои аккуратно расчесанные бороды, а супруга министра X — своего карликового пуделя, выходной туалет которого был сделан на заказ в Париже, в салоне мод Диора. Все были восхищены выставкой. Мероприятие увековечили на кинопленку.
После вступительной речи было подано шампанское. А затем гости стали расходиться. Я тоже собрался уходить, да мой друг критик, неприятной обязанностью которого было дать в газету рецензию на выставку, уговорил меня остаться.
— Взглянем мельком на картины, — сказал он.
— В самом деле, здесь есть картины? — удивленно спросил я.
— Двадцать работ, — сказал мой приятель.
— Представьте, а я не заметил, столько всего было выставлено напоказ. Итак, гм… картины. А это что? По-видимому, забыл кто-то из гостей, а сторож повесил на стену.
— Это самый ценный экспонат выставки, — восхищенно заметил мой друг. Посмотрим по каталогу. Называется он «Экстаз». Какой шедевр! Ты только взгляни на этот калейдоскопический сверкающий хаос. Художник окунулся в безвоздушную сферу абстрактики. Хобот слона вылезает из женского ушка, рождая иллюзию солнц, скитающихся в просторах звездных туманностей. Эта голова селедки на крышке самовара — символ неугасимой жажды жизни абстрактного движения. Змеи (прости, пожалуйста, это, как видно, кишки кашалота) напоминают бурю в кабаке, где одноглазый бык играет на трубе, а хромой ангел доит восьминогие козлы для пилки дров. Какая ослепительная дисгармония красок и форм! Черные папоротники, серая половинка яблока и клык кабана на борту космического корабля на пути в авторемонтную мастерскую.
