Научной отрасли, представляемой Харрисоном, придавали крайне важное значение, и результаты его исследований распространялись по всему миру. Но в то же время за ним тайно наблюдали, ибо он продолжал носить красный галстук и всегда имел при себе портативный магнитофон. В один прекрасный февральский день он направил свои стопы в безлюдную чащу, чтобы записать пение птиц. Он присел на кочке, жуя яблоко и прислушиваясь, как вдруг его окружили ректор университета и четверо полицейских в штатском, тайно наблюдавшие за его прогулкой.
— Теперь-то мы застали вас на месте преступления, господин профессор, скрежеща зубами, сказал один из полисменов, показывая свой полицейский значок. — Так вот, оказывается, какие у вас интересы… А ведь вы призваны воспитывать молодежь.
— О чем вы? — спросил Сэм Харрисон. — Я никому не причинил зла.
— Чего же вам тогда здесь надо? Вы что, читать не умеете, что ли?
Полицейский показал на большой рекламный плакат, на котором огромными буквами, размером с фут, было написано: «Лагерь нудистов. Только для супружеских пар. Посторонним вход строго воспрещен».
Итак, профессор Сэм Харрисон был вновь уволен с занимаемого им поста, а в его квартиру для проведения обыска была приглашена полиция.
— Что у вас в этой кассете? — спросил молодой сыщик, роясь в гардеробе профессора.
— Запись пения разноязычных петухов, — искренне признался Харрисон, так как он вообще не привык скрывать что-либо.
— Не издевайся, — вспылил полицейский, — а не то я сверну тебе нос на сторону. Говори без утайки, что в этой кассете.
— Пение петухов, — повторил невозмутимо ученый. — Если вас интересует опыт моих исследований, то я готов продемонстрировать вам запись.
Он вынул из кассеты ленту с записью, вставил ее в магнитофон и продолжил:
— Как я уже говорил, я изучаю речь животных. Я собирался через пару месяцев опубликовать большой труд, в котором, в частности, имеется неплохое собрание голосов и фонетических схем разноязычных петухов. Вот как поет американский петух: коок-а даадл-кок. А в других странах так:
Во Франции — кок-эрико.
В Финляндии — кукко киекуу.
В Японии — Ку-ка-хо-ка-ку-ка-хоо.
В Греции — кокорико.
В Дании — кюккеликику.
В Германии — киккерики.
— Кончите ли вы, черт побери, это кукареканье! — вскричал теперь в свою очередь второй полицейский.
Однако другой полицейский, все время не спускавший глаз с лица профессора, неожиданно спросил:
— А запись пения русского петуха у вас имеется?
