Но по какой-то причине работа не пошла. Питера охватила необъяснимая тревога. Пальцы одеревенели. Во рту пересохло. Трубка пахла не табаком, а едкой соломой. Панический страх туманил сознание.
Питер отличался повышенной остротой чувств. Эта особенность помогала ему стать первоклассным журналистом. Его статьи в журнале "Ньюсвью мэгэзин", штатным сотрудником которого он являлся, с нетерпением ждали миллионы читателей как в Штатах, так и за рубежом. Питер понимал людей, относился к ним с нескрываемой теплотой, но совершенно не терпел глупости и безрассудного насилия, волны которого иногда захлестывали общество. Его умение слушать побуждало людей говорить. Он брал интервью у многих знаменитостей, прорваться к которым не удавалось никому. Ему открывались совершенно незнакомые люди.
Первоклассным репортером помог ему стать и нюх на опасность. Он обладал даром предугадывания беды. Его молниеносные суждения о людях и ситуациях никогда не подводили, хотя, принимая решения, он не имел сведений, их обосновывающих. Смелый человек в истинном смысле этого слова. Достаточно благоразумный, чтобы не лезть на рожон, но и готовый встретить угрозу лицом к лицу.
Существовало, правда, одно место - маленький сонный городок Барчестер в штате Вермонт, и одна точка во времени, также имеющая отношение к этому местечку, при воспоминании о которых Питер не мог доверять своим чувствам и реакции. Пять лет тому назад в зимний сезон Питер вместе с овдовевшим отцом приехал в Дарлбрук Лодж, горнолыжный центр в восьми милях от Барчестера. По пути домой, ехали они тоже в белом "ягуаре", но более старой модели, Питеру пришлось пережить самые ужасные минуты в своей жизни. Двое молодых людей в черном "седане" затеяли с ним игру на извилистой горной дороге, проезжая так близко, что касались бампера машин, а естественная ярость Питера вызывала у них приступы гомерического смеха. "Седан" исчезал впереди, затем неожиданно появлялся сзади и вновь впритирку обгонял их. Питер не находил объяснения столь странному поведению юношей, если не считать извращенного желания пройти по острию ножа. Ранее он никогда не видел этих хохочущих физиономий. На самом опасном участке дороги "седан" в очередной раз пошел на обгон. Отец Питера, уже порядком напуганный, схватился за руль "ягуара". Секунды спустя они летели с пятисотфутовой насыпи в скалистый каньон. Питера выбросило из кабины, Герберту Стайлзу не повезло. Питер пришел в себя у подножия насыпи, невыносимая боль в правой ноге отдавалась во всем теле, а издалека доносились крики отца, горевшего заживо в превратившемся в костер автомобиле.
