Конечно же, когда ищет, кого бы поставить себе на службу, необходимо соблюдать осторожность. Всегда может сложиться так, что использовать в конечном итоге будут тебя. Мы, силикаты, никогда не подозревали, насколько этот новый воспроизводитель окажется удачлив, насколько быстро он и все его потомство позабудут, откуда произошли. Подчеркиваю, мы ничего не знали. Знание пришло гораздо позже.
Затем появилась твоя любимая форма жизни. Революция ДНК. После того как появились первые клеточные формы, грядущая слава многоклеточного организма стала лишь вопросом времени да пары уловок. Способность активного передвижения тоже оказалась весьма и весьма кстати, и вот, наконец — бабах — появился тот, кого так долго ждали. Мозг. Если, конечно, к существу, не обладающему разумом, вообще применимо такое понятие, как чувство ожидания.
Мозг, о этот чудесный мозг, ну просто пан или пропал, мозг, который ты так любишь, считая мерой человека. Ты ведь им страшно гордится. Так? На то у тебя ест все основания. Без него не появилось бы языка, а без языка эволюция не перешла бы на третью фазу.
Ты считает себя венцом творения, и в этом и заключается главная особенность мышления — оно виртуозно вводит мыслителя в заблуждение. Точно так же как глина уступила место углеродным формам жизни, так и углерод, стоило заработать мозгу, тут же обнаружил еще одного бегуна, желающего перехватит эстафетную палочку. Ты знает, о чем я говорю? Ты должен. Скажи мне, что знает хотя бы это.
Широко распахнув глаза, Арт с вызовом посмотрел на Адама. Тот понимал, к чему клонит робот. Это представлялось очевидным. Однако, если у человека и были аргументы, он их пока держал при себе. Ограничился оскорблением.
— Может болтать все, что тебе вздумается, — грубым голосом бросил Форд. — Для холодильника ты слишком мал, а для обезьяны чересчур безобразен. Мне плевать, что ты скажешь. Да и с какой стати меня должно это заботить?
— За разговорами мы проводим время, — ответил Арт. проигнорировав язвительное замечание собеседника.
— Нет. мы его попусту тратим, — прорычал Адам.
— Ах ну да. точно, — андроид сделал вид будто его осенило. — Ты ведь смертен, так? Наверное, ты и время воспринимаешь совсем иначе. Оно же для тебя очень ценно. Ты сидишь здесь со мной взаперти и наверняка стонешь от такого бремени. Если бы мне грозила старость, воображаю, как бы я противился твоему обществу.
Арт оставался спокоен, но при этом не был бесстрастен. Он покачивался, словно боксер. Всякий раз, когда он наносил очередной словесный удар, раздавалось жужжание механических приводов. Шесть месяцев назад он казался таким очаровательным, таким безобидным и забавным. Теперь же робот показал иную сторону своей сущности. Своим поведением он все больше напоминал… человека.
