и
Дионис подходят к графине.
Янус /зычно/. День добрый!
Кайзерлинг /вздрагивает/. Янус, как вы меня напугали!
Дионис/вкрадчиво/. Добрый день, графиня!
Кайзерлинг. Здравствуйте, господин Дионис!
Дионис/показывая на мольберт/. Решили увековечить бывшего гувернера ваших малышек?
Кайзерлинг. О! Вы его знаете?!
Янус/похохатывает/. Кто же не знает господина Канта, сделавшего, «головокружительную» карьеру – из гувернеров, да прямо… в помощники библиотекаря!
Дионис. Кант – занятная личность… Но для натурщика, на мой взгляд, – чуть суховат.
Кайзерлинг/горячо/. Что вы, господин Дионис! Такое лицо – находка для живописца! Наверно, здесь нужна кисть настоящего мастера. Вы посмотрите, какой изумительный лоб! Он точно светиться… Видимо, я не смогла передать…
Дионис. Простите, графиня… в «светящихся лбах» я профан.
Янус. В сорок лет стать помощником библиотекаря… Мне сдается, – это «лоб-пустоцвет»!
Кайзерлинг. Мне кажется, он равнодушен к успеху.
Появляется Кант. Он – невысок, строен, подобран, сжат, как пружина. Ему чуть больше сорока, но выглядит лет на десять моложе.
Янус /не замечая Канта/. Зато пользуется успехом у такой дамы… Не понимаю, графиня, что вы нашли в этом сыне шорника?
Кант. Здравствуйте, графиня! Простите, что заставил вас ждать? Добрый день, господа!
Янус и Дионис отвечают едва заметным кивком головы.
Кайзерлинг. Наконец-то, Иммануил! Я боялась, вы совсем не придете… Хотелось закончить портрет. Остались штрихи… Пожалуйста, наберитесь терпения. /Кант становится около дерева./ Так… Хорошо… /Рисует./ Иммануил, сегодня вы просто сияете!
Кант. Я счастлив, графиня, что в этом прекраснейшем из миров нашлось местечко и для меня!
Кайзерлинг. За последнее время вы много работали…
Кант. Завершен фантастический труд!
Кайзерлинг. Не знала, что вы фантазер!
Кант. Я попробовал дать историю Неба, основываясь лишь на данных науки…
Кайзерлинг. Не боитесь повторить Декарта?
Кант. С тех пор многое прояснилось.
Кайзерлинг. Вы кому-нибудь показали работу?
Кант. Издателям. Со дня на день жду корректуру книги.
Кайзерлинг. Вас можно поздравить!
Кант. Я счастлив, графиня!
Кайзерлинг. Вы – талантливый человек.
Кант. Я – Гений! На меньшее не согласен!
Кайзерлинг. А я считала вас скромником.
Кант. Только столкнувшись с издателями, понимаешь: для того чтобы написать книгу можно быть просто способным. Но чтобы ее издать нужно быть или гением, или богатым… Я полагаю, ученый должен иметь лишь известную проницательность. В принципе между Ньютоном и любым обывателем нет большой разницы… Тогда как способность художника строить собственный мир, практически, непостижима наукой.
