В чем его величие?!
Скажем, он открыл новую свободу слова.
Но проза И.Б. часто тщедушна, жалка, не вкусна. Это – вкусовщина, это не вкус. Его проза отличается условностью в выборе предмета. Он никак и ничего не писал о месте, где жил – об Америке – лишь вскользь, понимая, что придется писать, в том числе, скучно-правдиво-грубо-жестко-нелицеприятно, чего он позволить себе не мог, – ведь где же тогда жить, зарабатывать!? И ничего не написал про Израиль – не хотел разочаровываться. А про Россию, Стамбул, Венецию, Бразилию и пр. – можно свободно, не заботясь о последствиях. Приспособленческое начало.
Величие такого человека, как И.Б., – это величие личности во времени, но не времени в личности.
Только соединяясь, величие времени и величие личности дают вселенского гения. Но не в случае И.Б.
Порой банальный, слащавый поэтический язык.
Иосиф Бродский делает мир единым. Но не словами или мыслями, а интонацией. Поэтической интонацией. Обыденной поэтической интонацией, приближающейся к человеческому дыханию. И это не новость.
И он всегда пишет от потребности и по потребности. И это не новость.
Настоящий литератор – это песочные часы, как их ни поставь, – они отмерят одно время.
Не так с И.Б.
Если его перевернуть, песка не хватит, чтобы покрыть время, уже однажды И.Б. отсыпанное.
Его труды жизненные противоречивы, как и он сам.
Более половины нобелевской речи И.Б. отдал борьбе со своими врагами – критиканством/зубоскальством, деспотией, вкусовщиной, рабством, энтропией, местничеством, мизантропией, усредненностью, обезличенностью, системностью; но все эти враги в нем самом сидят, – и все вылезли в нобелевской речи.
Но все вместе взятое сочетается с даром огромным, нечеловеческим. Заслуга И.Б. в том, что он не изменил дару.
Мне часто хочется приголубить И.Б., погладить его гладкую, лысую голову. Потому что мне его жалко.
Поэзия И.Б. – это талант, превзошедший человека, инструмент, превзошедший автора.
Все остальное в И.Б. – это человек, недостигший своего таланта. Апофеоз инструмента. Когда нет Бога – все дозволено. Да. Именно это демонстрирует И.Б. во всем остальном.
Эстетическое пиршество И.Б. означает на самом деле… Да ничего не означает! А часто и простое хамство.
Главное! Поэтическое изобретение Бродского – в сближении человеческой поэтической потребности с человеческой потребностью в хлебе и воде. Именно! Ибо потребность И.Б. продавать поэтические книжки в супермаркетах – это основное открытие И.Б. для мировой поэзии. И возможным это откровение стало возможным благодаря природе русского языка.
