– Владимир Костромин – из военной семьи, в юности издал поэтическую книгу, потом под давлением националистов был вынужден уехать из Прибалтики! – выкладывался вихрастый.
Беглецы, наконец, пересекли дорогу, и их обступили выкрашенные в бодренькие цвета павильончики и торговые ряды с навесами. Каждое второе лицо здесь было кавказской национальности. Походя, отвильнув на полметра в бок, Максим кинул рядовой замшелой старушке на прилавок монетку, схватил товар и сунул под самый нос новому знакомому, не разжимая кулак:
– Если ты – парфюмерный художник, то отгадай, что у меня в руке?
– Чеснок, озимый стрелкующийся, помесь сортов «Юбилейный грибовский» и «Башкирский восемьдесят пять», – без вампирического кочевряженья отмахнулся Валерий, – ИСАЯ в этом расследовании участвовать не будет, мы – одни против Богдухана, мы связаны этим делом.
Над столпотворением по местной трансляции гоняли рекламу:
– Мануально-рефлекторное воздействие на поясницу и таз; лазеротерапию предстательной железы или ручной массаж; постановку пиявок на биологически активные точки; подбор адекватной лекарственной терапии!..
– Ты подсмотрел, что это чеснок, – недоверчиво покачал головой гонимый игумен, – а с чего ты взял, что ИСАЯ до Богдухана нет дела?
– Если бы ИСАЯ всерьез работало по делу Богдухана, оно бы не распыляло силы и оставило тебя на недельку в покое.
Реклама по трансляции не унималась:
– Косметическая подпрограмма для мужчин, направленная на улучшение состояния кожи лица, тела, ликвидацию пивного живота, мышечную стимуляцию!..
Навстречу гусиными походками прочапала ватага таджикских цыганок, никто из дам не рыпнулся в сторону наших героев. Дорогу преградила тачка, на два метра в высоту груженая трениками «Адидас», толкали тачку два безусых басмача допризывного возраста – близился вечер, и торговля потихоньку сворачивалась. Максим не стал ждать, когда по трансляции объявят номер телефона, где творят косметические чудеса с мужчинами, остановился у небольшого павильона с ювелирными побрякушками на витрине:
– Давай зайдем. Примеришь серебряное кольцо, может, тогда я тебе и поверю.
– Несвоевременное предложение, от тебя пахнет птицей мира.
– Ах, святой дух не нравится?!
– Ну да – «человек рожден для счастья, как птица для помета».
– Значит, дьявольское отродье, слабо тебе к священному серебру прикоснуться?
Кошачьи усики Валеры изобразили «без двадцати четыре», Валера пожал плечами, дескать, по барабану ему – к чему прикасаться, и они вошли.
