Маркот:
– Ничего.
Эдик и Аммоний Кобальтович:
– Они – не бабочки.
Бизер:
– Мы – члены общества, члены одной команды.
Соня, прикладывая руку к сердцу:
– Да.
Паха Маркоту:
– Обе – твои?
Маркот:
– Нет.
Соня:
– Мы – ничьи…
Паха:
– Значит не заняты.
Направляется к Соне. Эдик вскакивает на ноги и снова садится. Бизер:
– Гражданин, ведите себя в общественном месте соответственно…
Паха переводит взгляд на Бизер:
– А ты – тоже ничего…
Бизер:
– Фу, я, в определенном смысле, не женщина…
Аммоний Кобальтович:
– Утверждение не лишено смысла.
Эдик:
– Согласен…
Соня:
– О чем вы?
Паха подходит к Бизер, разворачивает ее и осматривает сзади:
– А че, такие мужики мне тоже нравятся…
Маркот:
– Оставь ее…
Паха:
– А если по согласию?
Аммоний Кобальтович:
– Но она, ведь, не согласна…
Эдик:
– Да, еще не согласилась…
Соня:
– И никогда не согласится.
Паха тянет Бизер за переборку:
– А может, согласитесь, мадам, (поглаживает ее по спине) соглашайтесь…
Бизер неожиданно прижимается к нему и тихо говорит:
– Да, я согласна.
Паха удивленно:
– Ну вот: ловкость рук и никакого насилия…
Уводит Бизер за переборку. Аммоний Кобальтович:
– Дела.
Соня:
– Что же вы, ей надо помочь.
Эдик:
– Да-да, наверное.
Маркот:
– Помочь?… Кто-то хочет участвовать в групповухе?
Соня:
– Как вам не стыдно, Маркот? Вы же – журналист, такой высокий образованный человек.
Маркот:
– Мне – стыдно? Она же сказала, что согласна. Все вы такие… Чуть прижал, и я согласна, я – твоя, пользуйся на здоровье…
Соня:
– Не все.
Эдик:
– Конечно, конечно, не все. Скажите Аммоний Кобальтович, как наука…
Аммоний Кобальтович:
– Я – не психопатолог. Но, конечно, должны быть исключения.
Соня:
– Как вам не стыдно? (смотрит на пристально глядящих на нее Аммония
Кобальтовича, Эдика, Маркота). Почему вы так смотрите на меня? Я, я вас боюсь. (Забирается в холодильник Маркота и захлопывается в нем).
Маркот:
– Ну, вот – уже и с законной территории выселили. Если так дальше пойдет, то и мне придется, как Ларри, вокруг да около скитаться “Кросс с подкруткой”, “Двойной разворот”… (ложится рядом с холодильником)…
Эдик:
– Надо что-то делать.
Аммоний Кобальтович:
– Эдик, вы определенно возбуждены и озабочены. Расслабьтесь вон, как Маркот. Или подумайте о тяжелом физическом труде, об ударе электрического тока, наконец…
Эдика вздрагивает:
– Подумал.
Снова вздрагивает. И еще раз. Аммоний Кобальтович, глядя на него, произносит:
– Эх, молодость-молодость…
