Карл Генрихович несогласно покачал головой:
– Это уж вы хватили…
Игорек помассировал обе щеки:
– Точно-точно. Даже вот если вас, например, взять? Ведь вам уже сколько лет как надо быть на пенсии. А вы не уходите, хотя никто вас не заставляет вроде работать. Но определила природа Карлу Генриховичу норму, скажем, в шестьдесят тысяч отремонтированных зубов, и будет он как миленький работать, пока эти шестьдесят тысяч не сделает.
– А потом?
Игорек сунул журнал в карман:
– А потом, потом – в гроб.
– Да ну вас, – рассердился Карл Генрихович и вышел из комнаты.
Обычно он здоровался с поджидающими у дверей его кабинета пациентами, а тут только сухо кивнул. И от этой свой сухости расстроился еще больше. И подумал, что опять ему гадкий Игорек день испортил.
Копаясь в чужом рту, Карл Генрихович старался думать о проблемах пациента, но его умелые руки все делали сами по себе. А из головы все никак не шла та чушь, что наговорил ему Игорек. Карл Генрихович поймал себя на том, что вспоминает, кто и сколько в его роду прожил. Выходило, как и говорил Игорек, все жили по делам. Те, что действовали помедлительнее, определенно ходили по земле дольше.
И дед, и отец его были стоматологами. Дед делал все быстро, бегом. Раз-раз – отучился, раз-два – женился, детей воспитал, гору пациентов перелечил и помер. В шестьдесят.
А отец ко всему подходил не спеша, основательно. Например, с одним зубом мог и полдня провозиться. Он никогда и никуда не торопился. И помер под девяносто.
Себя Карл Генрихович считал где-то посрединке. Не быстрым и не медленным. Прикинул:
– Значит, не раньше семидесяти пяти…
Такой вывод его успокоил, и он уже с обычным увлечением напал на кариес:
– Сейчас мы от тебя – пакостника избавимся…
До обеда Карл Генрихович проработал с полным душевным спокойствием. Но на перерыв в коридор вышел чуть-чуть позже обычного. На всякий случай. Чтобы не встретиться с Игорьком. Чтобы тот не успел сказать еще что-либо недоброе.
Однако, хватило увидеть одну только спину Игорька, чтобы вновь задуматься об утреннем разговоре. Весь обеденный перерыв Карл Генрихович считал.
Если лечить в среднем по десять зубов в день, то умножив их на двести рабочих дней в году, получается две тысячи ежегодных. И те шестьдесят тысяч о которых обмолвился Игорек, выходят аккурат за тридцать лет работы.
Карл Генрихович так и хлопнул себя ладонью по коленке. Он-то уже проработал гораздо больше. И, значит, неверна теория Игорька, черт бы ее вместе с ним разодрал.
