Однако, без цензуры они обходятся лишь до первого случая. В Польше демократия из демократий, свеже испеченная, по последним образцам, только что из исторической печи вынули. А на днях Пилсудский, в борьбе за качество своей демократии, внес в режим некоторые поправки, с применением пехоты и конницы, а потом, в ответ газетчикам, когда они стали спрашивать: что же дальше? Пилсудский, пококетничав, сказал: «я мог бы быть полезным и ценным на посту диктатора». Это дословно! Один мог бы быть полезным в качестве бухгалтера, другой – в качестве массажиста, а я, говорит Пилсудский, мог бы быть полезным на посту диктатора. Один такой массажист есть в Италии, называется он Муссолини. Звезд с неба он тоже не снимал. Почему же и Пилсудскому не сесть на демократию? На основе бурного отлива революции, как это было в Италии, или на основе экономической безвыходности и отчаяния мелкой буржуазии, как в Польше, вовсе не нужно выдумать порох, чтобы «стать полезным в качестве диктатора». И ни один «Таймс» не залаял в защиту демократии. Признали Пилсудского немедленно. Вот вам новый урок демократии!
А в Англии? Этот самый «Таймс» и вся остальная британская печать пережили не так давно несколько тяжелых дней. Это было во время всеобщей стачки, которая самым фактом своим показала, что «свобода» печати, как и все другие «свободы», как и сама печать, держится на определенной производственной основе, на непрерывности труда пролетариата и летит прахом вместе с прекращением этой непрерывности. Все буржуазные газеты были заменены одной правительственной. Она выходила вот в этаком виде, на четырех страницах. Правительство конфисковало для себя всю бумагу и тем самым показало, что «свобода» печати есть не параграф конституции, а факт обладания материальными ресурсами. Поучительный урок для английского пролетариата! А это вот «Вестник Генерального Совета» – четыре маленькие страницы. Не из-за того они, однако, потерпели такое поражение, что у них были только четыре странички. На четырех страничках можно многое сказать. В 1917 году «Правда» какая маленькая была, а какой переворот произвела, сперва – в умах, потом – в отношениях. Вся суть в том, что сказать! А здесь, в «Вестнике» стачки, царил дух соглашательства, дух искательства, приниженности и трусости, – поэтому стачка и потерпела такое жестокое поражение.
Во время стачки был один эпизод, который должен интересовать не только печатников, но и рабселькоров. Наборщики газеты «Дейли Мейль», одной из подлейших газет во всем мире (а это большая марка!), вдруг отказались набирать передовую статью, направленную против стачки и написанную слюною бешеной собаки. Величайшее возбуждение и возмущение всего общественного мнения, вплоть до самого Макдональда! «Как, вторжение в дела редакции, посягательство на свободу печати!». Что же такое их свобода печати? Свобода печати есть неоспоримое право буржуазии печатать руками рабочих, в «своих» типографиях, на «своей» бумаге все то, что направлено против интересов народа, при чем попытка рабочих вмешаться в дело и заявить, что сегодня, в день всеобщей стачки, мы, типографские рабы, отказываемся печатать вашу клевету на пролетариат, клеймится и громится как покушение на свободу печати. Стачка тем и велика, несмотря на ее поражение, что она всю фальшь британской демократии обнаружила до конца.
