Рядом с пассивностью Петербурга роковую роль в дальнейшем развитии событий сыграло продолжение работы Николаевской железной дороги (Петербург – Москва). На петербургском комитете ж.-д. союза отразилось общее выжидательное настроение, господствовавшее в столице. Между тем правительство, внимание которого было целиком устремлено на Николаевскую артерию, воспользовалось промедлением и заняло войсками путь. Часть мастерских стала, но на телеграфе работало начальство, на линии – железнодорожный батальон. Попытки прекратить движение делались не раз, но безуспешно. 16 декабря рабочими из Твери была разрушена часть пути, чтобы помешать отправке войск из Петербурга в Москву. Но было поздно: Семеновский гвардейский полк уже прошел. В общем же железнодорожная забастовка открылась очень дружно. До 10-го забастовало большинство линий; отсталые примыкали в ближайшие дни. Открывая забастовку, конференция Железнодорожного Союза заявила: «Мы берем на себя возвратить войска из Манчжурии в Россию гораздо скорее, чем это сделало бы правительство… Мы примем все меры для перевозки продовольственного хлеба голодающим крестьянам и провизии для товарищей на линии». Не в первый раз мы тут встречаемся с одним из тех явлений, в смысл которых следовало бы вдуматься анархистам, сохранившим способность размышления: парализуя государственную власть, всеобщая стачка возлагает на свою организацию крайне важные государственные функции. И нужно признать, что Железнодорожный Союз действовал, в общем, превосходно. Поезда с запасными войсками, с дружинниками и членами революционных организаций передвигались с замечательной правильностью и быстротой, несмотря на близость правительственных войск во многих местах. Многими станциями управляли выборные коменданты. Над железнодорожными зданиями развивались красные знамена. Из городов в первую очередь забастовала Москва (7-го). На следующий день примкнули: Петербург, Минск и Таганрог, затем из крупнейших центров: 10-го – Тифлис, 11-го – Вильна, 12-го – Харьков, Киев, Нижний Новгород, 13-го – Одесса, Рига, 14-го – Лодзь, 15-го – Варшава. Всего бастовало 33 города, против 39 – в октябре.
В центре декабрьского движения стоит Москва.
Уже в начале декабря в некоторых полках московского гарнизона происходило сильное брожение. Несмотря на все усилия социал-демократии предупредить изолированные вспышки, брожение бурно прорывалось наружу. Среди рабочих раздавались голоса: «Нужно поддержать солдат, нельзя упускать момент». Солдаты, стоявшие на карауле у фабрик, всецело подпадали под влияние рабочих. «Как вы восстанете, так и мы восстанем и откроем вам арсенал!» говорили многие из них. На митингах нередко выступали солдаты и офицеры. 4 декабря в войсках образовался Совет Солдатских Депутатов, и в рабочий Совет вошли их представители. Из других городов шли неопределенные, но настойчивые слухи о присоединении армии к рабочим. Такова была атмосфера, в которой началась московская стачка.
