Сословные интересы привилегированных, испуг имущих, мстительная злоба бюрократии, готовность подкупленных, темная ненависть одураченных, – все смешалось в один отвратительный кроваво-грязный ком реакции. Из Царского Села отпускали золото, министерство Дурново плело петли подпольного заговора, наемные убийцы точили ножи…
А революция неудержимо росла. К ее основной армии, промышленному пролетариату, присоединялись все новые и новые отряды. В городах происходили митинги дворников, швейцаров, поваров, домашней прислуги, полотеров, официантов, банщиков, прачек. На собраниях и в прессе появляются удивительные фигуры: «сознательные» строевые казаки, станционные жандармы, городовые, околоточные и даже кающиеся сыщики. Социальное землетрясение выбрасывает из каких-то таинственных глубин все новые и новые слои, о существовании которых никто не помнит в мирное время. Мелкие чиновники, тюремные надзиратели, военные писаря сменяют друг друга в помещениях революционных газет.
Ноябрьская стачка оказала огромное влияние на армию. Волна военных митингов прокатилась по всей стране. По казармам носился дух мятежа. Здесь недовольство возникает обычно на почве солдатских нужд, быстро нарастает и принимает политическую окраску. Начиная с двадцатых чисел ноября, происходят серьезнейшие солдатские волнения в Петербурге (среди матросов), Киеве, Екатеринодаре, Елисаветполе, Проскурове, Курске, Ломже… В Варшаве гвардейцы требуют освобождения арестованных офицеров. Со всех сторон идут сведения о том, что вся маньчжурская армия охвачена пламенем восстания. 28 ноября в Иркутске происходит митинг, в котором принимают участие все войска гарнизона – около 4 тыс. солдат. Под председательством унтер-офицера постановлено присоединиться к требованию Учредительного Собрания. Во многих городах солдаты на митингах братаются с рабочими. 2 и 3 декабря открываются волнения в войсках московского гарнизона. Митинги, в которых принимают участие даже казаки, шествия по улицам под звуки марсельезы, удаление офицеров из некоторых полков… И, наконец, как революционный фон для котлом кипящего города – пылающие в огне крестьянского восстания губернии. В конце ноября и начале декабря аграрные беспорядки охватывают длинный ряд уездов: в центре под Москвою, на Волге, на Дону, в Царстве Польском непрерывно идут крестьянские стачки, разгромы казенных винных лавок, поджоги имений, захват имущества и земли. Вся Ковенская губерния охвачена литовским крестьянским восстанием. Из Лифляндии идут вести, одна тревожнее другой. Помещики бегут из своих имений, провинциальные администраторы покидают свои посты…
