среди иерофантов, в великой Татарии и Тибете».
Каковы бы ни были видимые внешние проявления, направленные против Теософского общества; какова бы ни была его непопулярность среди тех, кто в ужасе отшатывается от всего, что кажется им неким новшеством, несомненно, тем не менее, одно. То, что вы, господа оппоненты, принимаете за изобретение XIX века, старо, как мир. Наше Общество – это древо Братства, выросшее из зерна, брошенного в землю ангелом Сострадания и Справедливости в день, когда первый человек Каин убил первого человека Авеля. В течение долгих веков порабощения женщин и страданий бедняков это зерно орошали горькие слезы, текущие из глаз слабых и угнетенных. Добрые руки пересаживали его из одного уголка земли в другой, в различные климатические условия и эпохи, удаленные друг от друга. «Не делай другим то, что ты не хочешь, чтобы другие сделали тебе», – говорил Конфуций своим ученикам. «Любите друг друга, любите все живые существа», – заповедовал Гаутама Будда своим архатам. «Любите друг друга», – повторились, как верное эхо, эти слова на улицах Иерусалима. Именно христианским народам принадлежит честь руководствоваться этой возвышенной заповедью своего Учителя во всей ее парадоксальности! Калигула, язычник, желал, чтобы у человечества была лишь одна голова, чтобы он смог отсечь ее одним ударом. Христианские силы взяли на вооружение это желание, которое до тех пор оставалось теоретическим, изыскивая и, в конце концов, найдя способы воплотить его на практике. Пусть им по этой причине каждый второй готов перерезать горло и пусть уничтожат за один день войны больше их людей, чем убивали кесари за целый год. Пусть истребляют целые их деревни и провинции за название их парадоксальной религии, и пусть погибнут от меча те, кто убивал мечом. Что нам до этого?
Теософы бессильны помешать им. Это так. Но в наших силах сохранить как можно больше уцелевших. Они составляют ядро истинного Братства, и от них зависит, смогут ли они сделать из своего Общества ковчег, предназначенный для того, чтобы в не столь уж далеком будущем переправить человечество нового цикла через безбрежные грязные воды потопа безнадежного материализма. Эти воды все поднимаются и в настоящее время затопили все цивилизованные страны. Позволим ли мы добру погибнуть от зла, убоявшись криков и насмешек со стороны последнего в адрес Теософского общества, либо в наш собственный? Будем ли мы смотреть, как они погибают один за другим, то от усталости, то в напрасных поисках лучей солнечного света, светящего для всех, но не дающего им никакого средства к спасению? Никогда!
