(см. Contradictions économiques
[8]), Прудон советует покинуть все эклектические теории умеренных людей, все полумеры, идти смело на пути всеразрушения, чтобы скорей достигнуть
идеала всеобщего благоденствия и... однообразия.
«Итак (говорит он в конце той же книги), мы должны покинуть теоретическое juste-milieu[9], чтобы спасти juste-milieu реальное (matériel), этот постоянный предмет наших усилий».
«Дабы завоевать и утвердить эту золотую середину, этот залог нашего политического и религиозного равнодушия, нам надо теперь восстать с твердой решимостью против этой нерадивости ума и совести, которой, под именем эклектизма[10], juste-milieu, умеренного либерализма, умеренного революционерства (tiers parti[11]), до сих пор мы отдавали преимущество перед крайностями. Склони главу твою, дерзкий галл! Будь теперь крайним, чтобы стать средним! Помни, что без точности в принципах, без непреклонной логики, без абсолютизма учений нет для нации ни умеренности, ни терпимости, ни равенства, ни обеспеченности (sécurité).
Социализм, как все великие идеи, которые, охватывая всецелость общественного строя, могут быть рассматриваемы с разных точек зрения, – социализм не есть только уничтожение нищеты, упразднение капитала и заработной платы, правительственная децентрализация, организация всеобщего голосования и т. д. и т. д., ...он есть во всей точности термина организация (конституция) средних имуществ, всеразлитие среднего класса».
Книга кончается следующим возгласом: «Старые партии не могут согласиться: решение ускользает от них; они бессильны. Завтра они будут предлагать свои услуги (социализму?)... Якобинизм обращается мало-помалу к социализму; вступает на путь истинный (se convertit); цезаризм колеблется (fléchit); претенденты королевства заискивают у народа; церковь, как старая грешница на краю гроба, ищет примирения. Великий Пан умер! Боги удалились; цари уходят; привилегии гибнут; весь мир идет в работники. С одной стороны, стремление к комфорту (bien-être) отучает толпу от грубого санкюлотизма; с другой – аристократия, в ужасе от малочисленности своей, спешит укрыться в рядах мелкой буржуазии.
Франция, более и более обнаруживая свой истинный характер, увлекает за собою мир, и революция, торжествуя, является воплощенной в среднем классе».
NB. Заметим мимоходом, что это выписано из издания 49-го года. И что же? Разве последние события на улицах Парижа не доказали, что Прудон был прав, предчувствуя все большее и большее падение той
