– Кто это – Джоэл?
– Я встречалась с ним в колледже.
– Где ты училась?
– В Девоне.
– Слава богу, что не в Гертоне, – снисходительно произнес Оливер. – Теперь понятно, почему у тебя такой ужасный акцент. И что ты изучала?
– Сельское хозяйство, – со смехом ответила я.
– Сельское хозяйство... сельское хозяйство... – Он откинул голову назад и залился смехом. – Ты как будто из романа Томаса Гарди. В колледже ты ездила верхом, носила нижние юбки и резвилась на сеновале? – Он перегнулся через стол и стал с интересом разглядывать мою юбку.
– Нет, я читала учебники по севообороту.
– А Джоэл тоже был фермером? Нет, не подсказывай, дай угадаю – он был сержантом британской армии с огромным сверкающим мечом. Нет? Школьным учителем? Пастухом?
– Он был поэтом.
– О нет! Это становится все интереснее. И что же он сочинял? “Ее отец был фермер...”
– Когда я с ним встречалась, он ничего не сочинял. Он много пил, курил травку и разглагольствовал о патриархальном капиталистическом обществе. Мои братья его терпеть не могли.
– Сколько у тебя братьев?
– Четверо. И одна сестра.
– Боже, с тобой поосторожней надо. Джоэл тоже был из Девона?
– Нет. Он приехал из Лондона, там же нашел себе издателя. “Гинсберг и Финк”, кстати. Я была от него без ума.
– Без ума? Я уже его ненавижу, – сказал Оливер. – И что же произошло? Почему ты не следишь за последом у овец и не добиваешься субсидий на полезащитную полосу?
– Я работала на ферме. Несколько месяцев, сразу после выпускных экзаменов. Но очень скучала по Джоэлу, поэтому уехала в Лондон и поселилась с ним в коммуне в Хэкни. Работала в пабе, потом стала проводить маркетинговые исследования дезодорантов.
– А Джоэл чем занимался? Варил чечевичную похлебку и жег ароматические палочки?
– В общем, да... У него совсем крыша поехала.
– И ты работала за двоих?
– Не совсем. Ну а через полтора года мы с Джоэлом пошли на вечеринку в “Гинсберг и Финк”, и я приглянулась сэру Уильяму.
– Да уж точно, грязный старый развратник.
– Все было совсем не так, – возмущенно произнесла я. – Он предложил мне захватывающую работу на лето, и я согласилась.
– И когда это было?
– Прошлым летом.
– Так что же случилось с Джоэлом?
– Это было ужасно. От бабушки мне досталось небольшое наследство, и я купила квартиру. Джоэл сказал, что я деградировала к своим патриархальным капиталистическим корням, и назвал меня никчемной мелочной потаскушкой.
– Никчемной мелочной потаскушкой? – переспросил Оливер. – Понятно. И когда это случилось?
