Пастухи были очень довольны.
Через некоторое время мы подошли к реке Чалхи, на берегу которой наши «квартирьеры» развели костры и варили для нас ужин. Здесь была намечена остановка на ночь. Мы пустили стадо пастись. Целый день баранта шла некормленной, так как трава по дороге вся была выщипана проходившим до нас стадом; надо было подкормить скот хорошенько.
– Здесь нужна большая осторожность! – сказал Симон, подойдя ко мне.
– А что такое? – спросил я.
– Волки водятся, да и осетины приходят на стоянку с водкой, будто бы угощают нас, а сами только и глядят, как бы забрать барана.
– Ну, они этого не посмеют!
– Тебя, может быть, постесняются, ты сын знатного человека, а с нами они не считаются! – и Симон, отойдя, швырнул камнем в отставшую овцу.
– Проклятая, землю жрет, верно, соли захотелось!
Я подошел к стоянке и, должен признаться, удивился выбору места: оно походило на укрепление, с высоты его просматривалась вся окрестность. Подошел пастух и по-товарищески, без всяких церемоний, доложил мне, как главному пастуху, о положении дел.
Я не мог не отметить про себя, что место выбрано отличное – и вода, и поляна.
– Все хорошо, только лес далеко! – заметил я.
– А так лучше. Если волк или вор утащит овцу, ему некуда будет сразу же скрыться от нас. – Это был ответ знатока своего дела. Я согласился с пастухом, и мы вместе пошли на стоянку.
Подошли к кострам. Я заметил, что людей вокруг них собралось гораздо больше, чем было у нас.
– Как много народу! – сказал я.
– А, это «гости» наши, осетины. Узнали, что вы здесь, и ни за что не отстанут, пока не дадите им чего-нибудь!
Когда я подошел, гости окружили меня с приветствиями, превозносили «Глаха», так звали моего отца, и в заключение стали клясться, что каждый раз, как его стадо проходило по этой дороге, они неизменно получали в подарок одну овцу на убой. Какой-то осетин даже принялся описывать подаренного ему однажды моим отцом барана, который будто бы был величиной если не со слона, то, во всяком случае, с буйвола; «соседи» все-таки сумели поднести нам бутылку водки, сами же распили ее с нами и пели, и докучали нам до тех пор, пока я не распорядился передать им в подарок годовалого барана.
И только после этого мне с трудом удалось спровадить гостей. Они просили разрешения покараулить ночью наше стадо, но мои пастухи так сумрачно поглядывали на них, что я не посмел удовлетворить их просьбу. После их ухода подошли сторожевые пастухи, забрали с собой ужин и отправились с собаками к стадам на всю ночь.
