Из крепости донесся звук воинственного рога. Аслан-Гирей вскочил на ноги.
Он выпрямился, потянулся и, охваченный жаждой борьбы, резким движением засучил рукава.
Поступь его была похожа на гордую поступь льва, но ненасытность тигра сверкала в его глазах.
– Пришел час, – посмотрим, кому достанется Элеонора! Он направился к своему войску.
Ворота крепости открылись, и оттуда стройно выступила дружина Хелтубнели. Впереди шли двенадцать богатырей, подобных соколам, вооруженные с головы до ног. У иных едва пробивался пушок над верхней губой, у иных в сверкающих глазах трепетала радость, – все они отважно ждали своей очереди в бою. Это были самоотверженные служители Элеоноры, те, которые поклялись или завоевать любовь девушки или погибнуть. Выступила дружина лезгина. Оба войска стали поодаль друг от друга. Между ними образовалось подобие арены, и вскоре с двух сторон вылетели на эту арену два сокола, двое юношей с львиной осанкой. Они обежали вокруг арены, измерили друг друга грозным взглядом. Понеслись навстречу друг другу, столкнулись и отпрянули, как бы отброшенные встречным огнем своих глаз, сошлись и, занеся кинжалы, замерли в тигровом прыжке.
Элеонора смотрела с башни на это зрелище. Ее глаза горели, на губах блуждала улыбка. В каком-то исступлении ждала она исхода борьбы. В это мгновение она была похожа на тигрицу, ликующую в предвкушении крови.
Вот сверкнули кинжалами, двинулись, пошли, – кто знает, чью жизнь оборвет смертоносное острие! Лезгин вскинул левую руку, схватил грузина за руку, державшую кинжал, и стремительным движением вонзил в сердце юноши свой кинжал по рукоять.
Грузин пошатнулся и, захрипев, рухнул на землю… Девушка вздохнула с облегчением…
Не успел упасть первый грузин, как его место занял другой и грозно надвинулся на лезгина. Но непобедимый Аслан-Гирей сразил его еще стремительней, чем первого.
Борьба продолжалась, и вот наконец погиб последний из двенадцати юношей, давших клятву Элеоноре… Лезгины заликовали, возгордились. Они громко славили своего предводителя.
Хелтубнели стоял убитый горем, – он видел божий гнев в неслыханном бедствии, постигшем его.
Вся краска сошла с лица Элеоноры – сердце девушки было покорено отвагой Аслан-Гирея, но гордость ее не сдавалась, не могла уступить победы лезгину.
Но как же быть?… Людей знатного рода больше нет, и значит, Аслан-Гирей – победитель.
Она огляделась по сторонам и вдруг заметила Кречиашвили, который, схватившись за кинжал и сжав зубы, с ненавистью глядел на победителя-лезгина.
