– Аминь! – загудела толпа, и горы повторили клятву. Народ глухо шумел. Слезы затуманили глаза Гоча.
– Хорошо вам, молоды вы, сила и ловкость в ваших руках. Будете биться с врагом! Слава защитникам правого дела!
Все собрались в круг под стенами храма, где на кострах в медных чанах варилась убоина, чтобы пожелать друг другу счастья за общей трапезой и проститься. Кто знает, чье солнце померкнет завтра, чьи очи закроются, чья мать будет лить горючие слезы?
Сумерки спускались; медленно угасал день. Последние лучи солнца печально прощались с горными вершинами. Туман выползал из земли и стлался мглою по зелени луга. В деревне Сиони ударил колокол, давая знак ночной страже встать на дозор. В сыром и влажно-отяжелевшем воздухе колокольный звон разносился как-то особенно скорбно. Мохевская охрана была сегодня тревожна, печать заботы лежала у всех на лицах. Обостренный слух ловил каждый шорох. Этой ночью ждали нападения нугзаровых орд, и все настороженно готовились к отпору.
Кто-то тихо приоткрыл дверь в комнату Гоча и замер на пороге. Старик с обнаженной головой стоял перед маленьким распятием и жарко молился. Его обычно гладкие волосы буйно вздымались на высоко закинутой голове. На шее, под сморщенной старческой кожей, напряженно вздувались вены. Всеми помыслами своими он погружен был в молитву.
Вошедший не посмел нарушить священную тишину. Он сам опустился на колени и вдруг расслышал свое имя в молитвенном шепоте старика. «Боже, дай с честью прожить моему Ониое!» Онисе вздрогнул. Старик обернулся, подошел к нему и, положив руки ему на голову, взволнованно повторил:
– Боже, дай с честью прожить моему сыну!.. Отврати от него позор… Отними у него жизнь раньше, чем с головы его сорвут шапку – достоинство мужчины!
Две слезы скатились с исхудалых щек старика. Он торопливо вытер их и опасливо огляделся, словно боясь, не заметил ли кто-нибудь его слабости. Не выдержал Онисе, слезы навернулись на глаза. Понял он, как сильно любит его отец; что станется с ним, если сыну будет грозить опасность? А между тем опасность стоит у него за спиной! Завтра, в лучах восходящего солнца, сверкнет острие клинка и со свистом вонзится… в кого? На чьем лице застынет последняя улыбка?
– Отчего ты плачешь, отец?
– Кто знает, сын мой, что ожидает тебя завтра! – прошептал старик.
– Что может меня ожидать? Прогоним врага и заживем мирно!
– Да будет так, – сказал старик, обнимая сына. – Иди, Онисе, пора, да хранит тебя бог! Знай, если ждет тебя смерть, на то воля господня. Сумей умереть с честью, с отвагой, так, чтобы Хеви не стыдно было хоронить тебя.
