– Да… нет, – смешался Паша.
– Как вам угодно. Патронов прикажете?
– Да, да… как же… – вспомнил Паша. – Непременно.
– Прикажете зарядить или возьмете коробку?
– Лучше зарядите, – сказал Паша Туманов, вспоминая, что и заряжать он не умеет.
Приказчик взял револьвер, высыпал на стекло из коробки хорошенькие желтые патроны и зарядил, ловко щелкая затвором. Подавая револьвер Паше, он спросил:
– Больше ничего не прикажете? Паша покачал отрицательно головой.
– Десять рублей двенадцать копеек, – сказал приказчик, указывая на кассу.
Паша Туманов положил револьвер в карман шинели и подошел к кассе.
Молоденькая, с бескровным лицом кассирша взяла от него деньги, дала ему тридцать восемь копеек сдачи и внимательно поглядела ему вслед.
Она была еще очень молода и потому сердечнее и наблюдательнее приказчика. Когда Паша Туманов ушел, она сказала:
– Какое странное лицо у этого гимназиста. Еще застрелится.
– Кто их знает, – равнодушно ответил приказчик. – Который час, Марья Александровна?..
– Первый, – ответила кассирша, взглянув на свои маленькие часики, вынутые из-за корсажа.
– Боюсь я, – заговорил приказчик, – за Колю; что-то похожее на скарлатину у него… Хоть бы уж скорее три часа… пойти взглянуть. Проклятая должность; сын умрет, а ты и не узнаешь!..
Он ушел за прилавок и принялся собирать разбросанные для Паши вещи.
– Зачем им продавать оружие, – заметила кассирша, думая все о Паше, – еще наделает бед мальчик… какое у него лицо. Не надо бы таким продавать.
– Таких правил нет, – сухо сказал приказчик, думая о больном сынишке.
XI
– Где директор? – спросил Паша Туманов, входя в прихожую гимназии.
– На квартире у себя. Сичас с екзамена пришли. Должно, в кабинете, – позевывая, ответил старый рябой сторож из отставных солдат.
– Пойди, Иваныч, доложи, – попросил Паша.
– Да они заняты, должно, – неохотно заметил солдат.
– Ничего… мне нужно очень…
– Не знаю… Да вы бы надзирателя поспрашали. Паша Туманов испугался.
– Нет… я по секрету… попросить…
– Но выдержамши? – спросил солдат, которому такие просьбы приходилось слышать не раз.
– Ну да…
– Я что ж, я доложу, – сказал солдат и, тяжело ступая, пошел в директорскую квартиру.
Паша Туманов остался в прихожей. Он весь замирал и трепетал от страха; но о револьвере он как-то сразу забыл и только хотел попросить директора и боялся отказа.
Солдат вернулся.
– Пожалте в кабинет, – сказал он.
Паша снял шапку и калоши и вошел в темную переднюю директорской квартиры, откуда дверь вела в кабинет директора. Паша прекрасно знал и эту комнату, и кабинет, небогато обставленный, с двумя большими окнами на улицу и с большим письменным столом, на котором стояло бронзовое пресс-папье, изображающее дикого кабана, и лежали какие-то бумаги в синих обложках, с наклеенными на них белыми ярлыками.
