4-й патриот (просыпаясь). Пью за мир или за войну! По мне, все едино.
Суpвит. Поскольку этот джентльмен ни за тех, ни за других, мир отстаивают двое против одного.
Медли. А если ни те, ни другие не окажутся в большинстве? Вдруг я нашел способ примирить обе партии? Впрочем, продолжайте!
1-й патpиот. Может ли тот, кому дорога Корсика, желать войны при теперешних обстоятельствах? Все мы жалкие бедняки! Разве это не так, спрашиваю я вас?
Все. Да, да!
3-й патриот. Что верно то верно! Этого никто не станет отрицать.
Входит Квидам.
Квидам. Я отрицаю, сэр.
Все вскакивают.
Не волнуйтесь, джентльмены, сядьте, прошу вас. Я пришел попросту выпить с вами стаканчик. Можно ли назвать Корсику бедной, когда есть на ней вот это? (Кладет на стол кошелек.) Не пугайтесь, джентльмены, это честное золото, уверяю вас. Вы все считаете себя жалкими бедняками, а я не согласен с вами, потому что все это - ваше. (Высыпает золото на стол.) Поделите поровну.
1-й патриот. А что мы должны за это делать?
Квидам. Говорить, что вы богаты, вот и все.
Все. И только! (Хватают деньги.)
Квидам. Ну, сэр, каково теперь ваше мнение? Скажите откровенно!
1-й патриот. Что же, скажу. Можно ошибаться по неведению. Но тот, кто сознательно говорит неправду, - мерзавец. Признаюсь, сэр, я считал нас бедняками, но вы убедили меня в обратном.
Все. Мы все убедились!
Квидам. Значит, вы честные ребята. Пью за ваше здоровье! И раз бутыль опустела, к черту печаль, отбросьте заботы! А ну-ка, попляшем! Я буду вам подыгрывать на скрипке.
Все. Идет!
1-й патриот. Начинайте, пожалуйста. Мы готовы повторять каждое ваше движение.
Танец. Квидам, танцуя, удаляется со сцены, за ним следуют танцующие.
Медли. Вы, быть может, не поняли, что я хочу сказать при помощи этого танца?
Суpвит. Что же?
Медли. У моих патриотов дырявые карманы, сэр. Скрипачу Квидаму это известно, и он их нарочно заставляет плясать, пока деньги не высыплются; тогда он подбирает их. Вот и получается, что Квидам не теряет и полушки от своих щедрот. Напротив, он даже попивает винцо задаром, а бедный народ увы! - расплачивается по счету из своего кармана. Эта пантомима, сэр, кажется мне чрезвычайно удачной. Она тонко пародирует плутов, которых великий Лан * показывал в своих дивертисментах. И так кончается моя пьеса, мой фарс или как вам угодно будет ее назвать. Могу ли я надеяться на одобрение вашей светлости?
Даппер. Очень мило, очень, очень мило!
Медли. В таком случае, милорд, позвольте мне рассчитывать на вашу поддержку, ибо в Лондоне вещи не всегда оцениваются по достоинству. Если вы введете меня в моду, милорд, я вечно буду вам обязан. А вы, мистер Сурвит, надеюсь, поможете мне завоевать расположение критики, избавив от ученых статей, где доказывается, что трехактный фарс и построенная по всем правилам пьеса в пяти действиях не одно и тоже. Наконец, я обращаюсь к вам, незнакомые джентльмены, почтившие мою репетицию своим присутствием, и к вам, сударыни, независимо от того, поклонницы ли вы Шекспира, или Бомонта и Флетчера *. Я надеюсь, что вы будете судить о моей репетиции не слишком строго.
