Перед отъездом Гус сделал, однако, распоряжения, показывающие, что в глубине души он гораздо мрачнее относился к будущему, чем можно было думать, судя по его публичным заявлениям.
Гус устроил свои дела так, как будто готовился к смерти. Он написал завещание в виде письма к своему любимому ученику Мартыну. Письмо это Гус запечатал и велел вскрыть лишь тогда, когда будут получены вполне достоверные известия о его смерти.
Письмо это написано с такой задушевностью, в нем столько отеческой нежности и заботливости о молодом человеке и в то же время столько искренности и трогательной простоты в исповеди самого Гуса, что писать так могут только исключительные натуры и только в особых обстоятельствах. Гус простился в этом письме со всеми “связанными с ним верою” друзьями, мужчинами и женщинами; он утешает и, как бы угадывая свой ужасный конец, говорит, что смело встретит смерть, если она неизбежна.
Многие из друзей Гуса имели мрачные “предчувствия”. Один из них, башмачник Андрей Поляк, прощаясь с Гусом, сказал: “Кажется мне, что ты не вернешься к нам”. Накануне смерти Гус вспомнил эти дружеские слова.
Император Сигизмунд, желая, чтобы Гус не медлил с приездом, еще во время предварительных переговоров самым формальным образом обещал выдать ему охранную грамоту. Узнав о решении Гуса, Сигизмунд медлил с выдачею грамоты, и Гус, в свою очередь, решился ехать, положившись на одно императорское слово. Обещанную грамоту Гус получил, но лишь по приезде в Констанц. Впрочем, император избрал троих чешских дворян, которым велел сопровождать Гуса. Это были Ян из Хлума, Вацлав из Дуба и Генрих из Хлума: последний приехал к Гусу лишь в конце путешествия.
Вопрос об охранной грамоте, данной императором Гусу, много занимал архивных историков; но окончательно он был выяснен лишь в 70-х годах XIX столетия Бергером. Этот немецкий ученый доказал, что в XV веке различали два рода императорской охраны – “живую” и “мертвую”. “Живую” охрану Гуса составляли упомянутые чешские дворяне и, по тогдашним понятиям, одного назначения этих дворян состоять при Гусе было вполне достаточно, чтобы, без всякого письменного документа, император считался уже связанным своим обещанием. Не нарушив правил, не только нравственных, но и вошедших в обычное право, Сигизмунд уже не мог отказать Гусу в защите.
В октябре 1414 года Гус выехал из Краковца в Прагу и 11 числа начал свое путешествие. Ехал он в сопровождении двух из присланных императором дворян и нескольких близких друзей, пожелавших за ним следовать. Для историков и биографов важнее всего оказалось участие в путешествии Гуса бакалавра Петра из Младеновиц, секретаря одного из сопровождавших Гуса дворян – Яна из Хлума. Были и другие спутники: всего числилось в этом караване “тридцать лошадей”. Петр вел обо всем подробный дневник; впоследствии гуситы, в день смерти Гуса, читали во время богослужения отрывки из этого дневника.
