Беспокойный, непостоянный и суетливый царь, вечно пребывающий в тревоге и волнении, он часто прерывал эту жизнь отъездами в монастыри, на охоту на диких зверей и на травлю своих подданных в Москве и других городах.
Такая смесь аскетизма и строгой религиозности и кровожадного зверства дополнялась безнравственной половой необузданностью. Так, царь часто приказывал силою приводить к себе чужих жен, обесчестив которых отдавал на поругание опричникам, а затем возвращал мужьям. Иногда, опасаясь, чтобы муж не вздумал мстить за это безобразие, царь приказывал мужей умерщвлять, в некоторых случаях он не брезговал и издевательствами над опозоренными мужьями. Так, передают, что в одном случае Иоанн приказал изнасилованную жену повесить над порогом дома мужа и оставить труп в таком положении две недели, в другой же раз повешена была жена над обеденным столом своего мужа…
Желая проверить верность своих бояр, Иоанн не брезговал посылать им подложные письма от имени польского царя. Так были посланы письма князьям Вельскому, Мстиславскому, Воротынскому и конюшему Федорову. Бояре представили эти письма царю, присовокупив проклятия против Сигизмунда. Бояре были помилованы.
Но конюшего Федорова царь захотел извести, измыслив в своем больном воображении на него обвинение в том, что он хочет свергнуть его с престола и сам сделаться царем. Поэтому царь позвал конюшего к себе, приказал нарядиться в царское одеяние и посадил на престол. Засим он начал кланяться ему в землю и говорить: «здрав буди, государь всея Руси! Вот ты получил то, чего желал. Я сам сделал тебя государем, но я имею власть и свергнуть тебя…» С этими словами царь вонзил нож в сердце боярина. Тело убитого Федорова выбросили на съедение собакам, а престарелую жену его приказано умертвить. Вслед за сим были, по приказанию Иоанна, замучены единомышленники казненного: князь Куракин-Булгаков, Дмитрий Ряполовский, три князя Ростовских, Петр Щенятев, Турунтай-Пронский, Тютин, Казарин-Дубровский и многие другие. Опричники, вооруженные длинными ножами и секирами, бегали по городу, искали жертв и убивали всенародно ежедневно 10–20 жертв. Трупы валялись на площадях и никто не смел их трогать. Граждане боялись выходить из домов. По приказанию того же царя, его охрана захватывала жен опальных людей, – некоторых из них проводила к царю, других сама бесчестила, – врывалась в их вотчины, жгла дома, мучила и умерщвляла крестьян, раздевала донага девушек, в поругание заставляла их ловить кур и затем расстреливала. Но были многие и такие женщины, которые не могли пережить своего бесчестья и сами лишали себя жизни.
