В обратную сторону влияло расширение территории вследствие военных успехов Советской власти, расширившей территорию за счет окраин, еще достаточно богатых продуктами потребления. Под действием всех этих причин товарообмен на деньги сократился по сравнению с 1918 годом весьма значительно. Мы имеем все основания принять цифру сжатия денежной торговли по крайней мере в два раза. Если в 1918 г. мы определили размер торговли города с деревней и ремеслом в сумму 700 миллионов золотых рублей, то теперь эту цифру можно уменьшить вдвое. Уменьшить ее больше было бы неосторожно. Мы не смогли бы тогда объяснить, как в 1919 г. смог бы город прокормиться на основе того среднего потребления продуктов с.-х. производства, помимо получаемых по государственному снабжению, которое было установлено статистическими бюджетными обследованиями. Если даже число товарообменных безденежных операций принять очень большим, то и тогда денежный товарообмен не мог бы быть меньше всей суммы, вырученной от эмиссии за год, каковая сумма, по моим подсчетам, равнялась для 1919 г. около 380 милл. на золото. Эти все соображения заставляют признать сокращение товарной массы, участвовавшей в товарно-денежном обороте, не больше, чем в два раза. А раз так, то прибавив этот фактор к эмиссии, т.-е. помножая 3,7 на два, мы должны были бы иметь падение курса рубля в сравнении с предыдущим годом в 7,4 раз. Реально же курс рубля в сравнении с довоенным пал в 3,136 раз, а в сравнении с 1 января 1919 г. пал в 15 раз, если считать по ценам московского рынка, и примерно в 12 раз, если считать по ценам общероссийским (точные цифры есть только для Москвы). Перед нами таким образом любопытнейшее явление. В то время, как в предыдущие годы совместное действие двух факторов – эмиссии и сокращения товарооборота – давало курс рубля ниже того, который был реально вследствие того, что крестьянское накопление денег действовало на повышение, то теперь мы видим обратную картину. Курс рубля пал ниже, чем можно было бы ожидать в результате действия эмиссии и сокращения товарооборота. Это доказывает с полной очевидностью, что 1919 год был переломным годом в крестьянском накоплении денег. Накопление не только в общем и целом почти прекратилось, но и начался обратный процесс: накопленные в деревне деньги стали ломиться на городские рынки, стали прощупывать их и своим выходом из связанного состояния сильно понижали курс рубля, увеличивая циркулирующую денежную массу. Но действие этого фактора, разумеется, потому не могло быть большим и сравняться по силе с обратным действием накопления в прежние годы, что денежная масса, находившаяся на руках крестьян, уже обесценилась и продолжала обесцениваться. Некоторое исключение представляли керенки и царские деньги, падавшие медленней и сохранявшие еще за собой функции средств накопления. Что касается увеличения быстроты оборота денег, то этот фактор продолжал оказывать свое действие. Чем быстрее шло обесценение денег, тем меньше времени задерживались деньги по всем тем рукам, через которые они проходили.
