Установление царства Божьего на теократических основах, естественно, должно было начаться с преобразования духовенства. Только нравственно и политически свободный клир соответствовал замыслу и мог помочь осуществлению великой идеи, поэтому Григорий начертал на своем знамени: “свобода церкви”, другими словами – уничтожение браков духовенства, симонии и светской инвеституры. Но Григорий не ринулся очертя голову на борьбу за свой идеал: он соблюдал постепенность в его раскрытии, сообразуясь с ходом и направлением событий. Первые свои удары он направил на симонию и брачную жизнь духовенства, требуя их искоренения во всей церкви. Такой мирообъемлющий характер Григорий придал своим мероприятиям путем привлечения на ежегодно созываемые соборы в Риме не только всех соседних епископов, но и высшего духовенства всего католического Запада. “Все воины князей земных, – писал папа в своих призывах, – становятся под знамена для борьбы с врагом. Так должно поступать и духовное воинство Царя небесного”.
10 марта 1074 года Григорий открыл заседания первого созванного им собора и уже тогда, торжественно возобновив постановления против симонии и брачной жизни духовенства, придал им еще большую суровость и беспощадность; все виновные в этих преступлениях пастыри лишались мест и санов. Миряне не смели под страхом вечных мук посещать богослужения, совершаемые непокорными, “чтоб не желающие исправиться из любви к Богу и уважения к святости своего сана – исправились в силу народных порицаний и стыда перед прихожанами”.
Строгие постановления против симонии вызывали сочувствие, и никто не дерзал отстаивать эту гнусную язву, разъедавшую церковь. Не то было с безбрачием: здесь начинания Григория повсеместно встретили стойкое сопротивление. Во Франции, на парижском соборе, епископы, аббаты и клирики решили не повиноваться приказаниям папы относительно женатых священников – ввиду их непригодности и невыполнимости. Один только монах попробовал сказать несколько слов в защиту папских предписаний. Но духовенство вытащило его из собора, избило, оплевало, подвергло всевозможным оскорблениям, и только вмешательство мирян спасло смельчака от окончательной гибели. На руанском соборе клирики каменьями выгнали епископа, осмелившегося заявить о необходимости, под угрозой анафемы, безбрачия для священнослужителей. В Пуатье собор был разогнан графом, не желавшим терпеть вмешательства Рима в брачные отношения.
