Почтительно-иронический тон Леонардо не оставляет сомнения в том, что все им сказанное нельзя принять буквально. Сомнительно даже, чтобы голова Иуды оставалась ненаписанной целый год, потому что на всю картину Леонардо затратил меньше года. Герцог, впрочем, был умен и понял Леонардо. Он расхохотался и, по словам Джиральди, понял, «с какою глубиною рассуждения Винчи компоновал свою картину и почему она уже возбуждала всеобщее изумление». Что жалобы монахов были преувеличены, видно из следующего: через несколько дней после этой беседы с герцогом Леонардо нашел подходящую фигуру. «Он на месте набросал главные черты, соединил их с теми, которые собрал уже в течение года (так повествует Джиральди), и затем быстро окончил свою фреску».
Любопытен еще рассказ одного из учеников Леонардо, Ломаццо, автора «Трактата о живописи».
«Леонардо да Винчи, – пишет этот автор, – придал столько красоты и величия св. Иакову и его брату в своей картине „Вечеря“, что, взявшись затем за фигуру Христа, он уже не мог поднять ее на такую ступень возвышенной красоты, как ему казалось необходимым. После долгих размышлений он пошел посоветоваться со своим другом Бернардо, который сказал: „Леонардо! Ошибка, которую ты сделал, так важна последствиями, что ее может исправить только Бог; не в твоей власти и не во власти кого-либо из смертных придать какой-либо личности более красоты и божественности, чем сколько ты придал лицам св. Иакова и его брата. Поэтому оставь Христа незаконченным, потому что тебе никогда не создать Христа подле этих двух апостолов“.»
Ломаццо уверяет, что Леонардо исполнил этот совет в точности, но этот ученик Леонардо, хотя и написал «Трактат о живописи», в то время был слеп и судил с чужих слов. Только поэтому он мог написать далее, что на картине Леонардо «фигура Христа действительно осталась неоконченною, и это можно разглядеть, хотя сама картина уже совсем почти испортилась». Верно лишь то, что сырость монастырской стены губительно действовала на картину.
«Тайная вечеря» Леонардо да Винчи сама по себе создала целую школу. Не говоря уже о множестве копий, из которых лучшая была сделана Марко д’Оджионе, эта картина была родоначальницей целого ряда картин, миниатюр, мозаик. Храм Santa Maria delle Grazzie превратился в музей, воспитавший несколько поколений художников. О Леонардо можно сказать, что он в живописи создал настоящие типы Христа и апостолов, подобно тому как Рафаэль создал настоящий или наивысший тип Мадонны.
