Письма Н. Лескова в редакцию | страница 8



моя пущена, как уличная потаскушка». Это сказано сильно, но несправедливо. «Потаскушка» в данном случае заменяет другое слово, которое в печати тоже употребляется, но не поставлено, очевидно, из некоторой ко мне снисходительности. Автор пощадил меня, что называется, «по старой памяти». В том смысле, в котором слово «потаскушка» употреблено применительно к моей «музе», оно должно выражать неразборчивость, склонность вращаться, где попало. Моя муза будто идет, куда ее поманут. Стало быть, она продажна…

Если уж пошло на сравнения, то «муза» моя не похожа на «потаскушку», ибо – она своих ласок не продавала и не продает. Ее положение, кажется, гораздо удобнее сравнить с положением скромной девушки, которая умеет делать изрядные работы, но не желает исполнять их по всякому фасону. Чтобы не сидеть без дела и не щеголять ни безстудием лица, ни постною харею, она покрылась простым платочком и ходит на поденщину…

Мне кажется, что она сделала еще не самое худшее из того, между чем ей предстояло выбирать. Лучше работать по-рыночному, кому попало, чем с притворным благоговением нести мишурные шнуры чьего бы то ни было направленского штандарта.

§ 3. Статью «Подмен виновных», может быть, и есть возможность привести в какое-нибудь историческое соотношение с недавним якобштадтским происшествием, но я не имел этого в виду и могу это доказать.

Статья «Подмен виновных», напечатанная в февральской книге «Исторического вестника», была мною написана тогда, когда о якобштадтском случае еще и слуха не было. Статья эта, содержащая рассказ о событии, имевшем место восемнадцать лет назад, была написана мною прошлым летом. Осенью она уже была отдана в редакцию журнала «Новь» и оттуда возвращена мне г. Вольфом в числе других моих рассказов, целиком не пропущенных для «Нови» цензурою. В «Историческом вестнике» статья эта была не только набрана, но даже и отпечатана прежде, чем случилось что-то в Якобштадте. В этом я пошлюсь как на А. М. Вольфа, так и на редактора «Исторического вестника», С. Н. Шубинского. Двух свидетелей, полагаю, достаточно.

За сим писаный кланяюсь
Николай Лесков.
<1885>

<В редакцию журнала «Новь»>

Милостивый государь Александр Маврикиевич!

Мой роман «Незаметный след» остался неоконченным. Печатание его оборвалось на первой части, что крайне неприятно как лично для меня, так равно для читателей и редакции «Нови».

Приступая к печатанию моего романа, редакция «Нови» была гарантирована письменным условием между мною – автором романа, и вами – редактором-издателем «Нови», в своевременном доставлении всего романа, так что печатание «Незаметного следа» должно было окончиться еще в марте.