Я уже докуривал вторую сигарету «Парламента» (помня о вкусах Ростика), как чьи-то влажные руки закрыли мои глаза.
– Ты что, спятил, Лютик, я тебе не девушка, – попытался я вырваться, наивно думая, что такие влажные ручонки могут принадлежать только моему другу.
– А это не Лютик. И хорошо, что ты не девушка, – услышал я жалобный писк. И обернулся.
Передо мной стояла Альбина. В темных очках, зеленой косынке, повязанной под подбородок, длинном ярко-красном дорогом плаще и желтых туфлях на высоких каблуках, она представляла собой настоящий светофор. Словно на маскараде, где легко удается сотворить себе яркий образ.
– Тебя подвезти? – Она кивнула на красный «ягуар» с зеленым откидным верхом, который был под стать ее наряду.
Я пожал плечами.
– Спасибо, конечно. Но нам с Лютиком нужно еще обсудить важное дело. – Я инстинктивно почувствовал, что нужно смываться.
– Все важные дела здесь решаю я, – твердо пропищала она, да так, что мне стало не по себе. Показалось, если бы она сняла с себя маскарадный костюм, мне было бы безопаснее.
– Так что мы обсудим… Важного? – повторила она еще более твердым голосом.
– Есть вещи, которые решают только мужчины. Наедине! – довольно резко отрезал я.
– Но есть и другие вещи. Которые решают мужчина и женщина. Наедине! – не менее резко отрезала она. И это был вызов.
Если бы я видел ее глаза, мне было бы проще. А так я словно разговаривал через затемненную витрину. И даже не знал, слышат ли меня.
Она меня слышать не хотела. Вообще я впервые сталкивался с таким перевоплощением и уже начинал понимать, почему Песочный на ней женился.
– И все же, боюсь, нам не по пути, – не сдавался я. – Хотя если ты хочешь подвезти нас с Лютиком…
– А ты не хочешь обсудить важные дела с моим мужем вместо Лютика? – Она пыталась поставить меня на место. – Съемки только начались, и у моего мужа хватит денег, чтобы переключиться на новый фильм, а этот заморозить. С новым героем. Бесхозных сценариев и артистов по горло, – она резко провела ладонью по шее.
– Ты мне угрожаешь? – Я неожиданно расхохотался. – Но, милая Бина, ты одного не поняла – мне абсолютно все равно, в каком кино сниматься.
– Но, очевидно, не все равно – будешь ли ты сниматься вообще?
Из студии выскочил взмыленный Лютик. Я так обрадовался его появлению, что готов был броситься ему на шею. Но Альбина резко потянула меня за рукав.
– А твоему другу и подавно не все равно – будет ли он вообще режиссером.
Я подумал, что это, возможно, самое лучшее, чтобы Лютик никогда больше не снимал, а я не снимался. Но Альбине объяснить этого не мог. И уж тем более Лютику. Она расценила мое молчание как слабость.
