– Ну, кофе я потом буду пить, – весело ответил я. – Когда поглажу все рубашки.
– Артистом, наверно, быть сложно, – вздохнула Рита. – Мама говорила, что с вами это… Ну, эта неприятность приключилась, потому что вы артист. С лесником, например, этого бы не произошло.
Мое сердце сжалось. Да, там, в другой жизни, со мной ничего подобного не произошло бы.
– Вы думаете, что лесники не выбрасываются из окна? – усмехнулся я.
– Думаю, что нет, – уверенно ответила Рита.
– Ну да, конечно. Они живут в сторожке. Это глупо – выбрасываться с единственного окна на единственном первом этаже. Можно угодить в крапиву.
Рита улыбнулась. Ее улыбка была детской и очень родной. Так улыбалась Валька, и мое сердце не раз стучало при виде ее открытой улыбки. Когда так хотелось обнять ее изо всей силы… Я внимательно вглядывался в лицо Риты. Мое сердце отсчитывало ровные равномерные удары. Рядом со мной была соседка Ростика, и я чувствовал, что Ростик наверняка захотел бы обнять ее, такую юную, такую хорошенькую девушку в желтом беретике, удачно оттеняющем ее смуглое личико с аккуратненькими веснушками на носу. Но мне она была безразлична. Это не моя соседка, и я знал, что ни на что не имею права. Единственное, я почувствовал, что замерзаю, и приподнял воротник пальто.
Девушка приняла мой внимательный взгляд на свой счет и, вновь густо покраснев, попыталась прервать паузу.
– А я вот мечтаю стать кинологом. И жить за городом, в деревне, вместе с собаками. Вам, наверное, это трудно понять. По вам сразу видно, что вы любите жить в больших городах, вы – истинный горожанин, ну, что ли, от сердца. И наверное, там, в лесу, где одни березы и сосны, вам стало бы скучно.
– Там еще есть озеро, а когда заходит солнце, оно отражается в зеркальной воде. И желтые кувшинки, много-много желтых кувшинок, а на берегу кустик молоденькой сирени, такой гибкой, что, когда идет дождь, кажется, она вот-вот сломается под его струями. А чуть поодаль виднеется старое дерево – на нем ни одного листочка. Странно, нет жизни в нем, а оно стоит много веков. Словно мумия. Но, в отличие от мумии, все равно живое… А когда бежишь по лесной тропе, и ветер в спину, и дождь в лицо, и Чижик впереди…
Я не заметил, как остановился и говорил, говорил, глядя куда-то вдаль. Словно видел свою маленькую родину, словно разговаривал с ней или просил у нее прощения. Рита смотрела на меня широко открытыми испуганными глазами. И я очнулся, едва она осторожно прикоснулась к моему плечу.
