Лучшее из них — дворец президента. (Манаус главный город штата Амазонка, площадь которого в девять раз превышает территорию Англии, при населении в четыреста тысяч человек, преимущественно неграмотных лесных жителей.) Этому величественному зданию мог бы позавидовать президент любого из европейских государств! Сомневаюсь также, найдется ли в столицах Европы несколько зданий, способных соперничать с монументальным Дворцом Правосудия.
Но, пожалуй, самое примечательное в Манаусе — здание оперы, построенное по образу и подобию Парижской оперы, но еще больших размеров. Одни боги ведают, кому здесь пятьдесят лет назад понадобилась опера! Этот роскошный театр, — истинный курьез на фоне амазонских лесов, — в своих стенах еще никогда не видел оперного спектакля. Обычно он пустует и закрыт. Лишь изредка — раз в несколько лет — заправилы города (для поддержания его престижа) приглашают из Рио-де-Жанейро на гастроли труппу актеров, и тогда несколько дней подряд здесь разыгрывают какой-нибудь фарс или сентиментальную приторную пьесу.
Перед театром раскинулась широкая площадь. Она выложена богатой каменной мозаикой и могла бы служить украшением любого европейского города. Всего лишь несколько сот метров отделяют эту мозаичную мостовую от первых могучих деревьев — грозного форпоста лесов, опоясывающих город. Я попросил театрального сторожа провести нас с маленьким Чикиньо на самую высокую точку здания. Какая сказочная панорама открылась перед нами! Манаус расположен несколько в стороне от Амазонки, на берегу Риу-Негру, в десяти километрах от ее слияния с Амазонкой. Огромная масса воды видна сверху. Эти две реки служат жизненными артериями города и единственной базой его существования. За ними во все стороны простирается бескрайное море густой зелени. Казалось, вот-вот оно подступит к самым стенам здания, с которого мы осматриваем окрестности. Вид этих девственных лесов еще ярче подчеркивает всю нелепость и причудливость постройки здания оперы здесь.
Когда смотришь сверху, видишь, как лес постепенно овладевает городом. Лес буквально поглощает его. Не сразу, не штурмом, но медленно и неуклонно. Он отвоевывает территорию города пядь за пядью, он наступает на окраины, вгрызается в улицы. Здесь не человек наступает, подчиняя себе природу, а, наоборот, природа, в порядке реванша, ведет наступление на человека. Неумолимая стихия точно железным обручем стискивает Манаус, а притихший, грустный город, несмотря на свои асфальтовые мостовые, величественные здания, электричество, телефоны, как будто смирился со своей судьбой и покорно сдается.
