Но чего не испросил он у богатых и знатных, у сильных мира сего, то дали ему бедные, «как вдовица евангельская, помогли двумя лептами».
При помощи небогатых горожан и некоторых лиц из духовенства он приступил к печатанию второго издания «Апостола», который, по причине скудости средств, был окончен только через год, в 1574 году.
Приступая к печатанию этого второго издания, Федоров припомнил о тех гонениях и невзгодах, какие он испытал в Москве. Живя теперь на чужбине, он с горечью вспоминает прошлое и не может удержаться, чтобы не рассказать о той неприятной истории, какая постигла первопечатника в Москве. В своем послесловии ко второму изданию «Апостола» Федоров выставляет своих врагов на суд потомства.
Отдавая полную справедливость Ивану Грозному, по инициативе которого появилось в России книгопечатание, Федоров пишет, что «презельного ради озлобления многих начальник, и священноначальник, и учитель… разные невежды ереси умышляли, желая Божие дело вконец погубить. Все это было причиною „сия убо нас от земли и отечества, и от рода нашего изгна, и в ины страны незнаемы пресели“.
В типографском отношении львовское издание «Апостола» ничем не отличается от московского: тот же шрифт, те же заставки и те же заглавные буквы. Рамка, окружающая изображение евангелиста Луки, оттиснута также московскою доскою, но само изображение вырезано вновь неизвестным мастером. В конце книги имеется подпись: «Иоанн Федоров, друкарь москвитин».
Бедность заставила Ивана Федорова покинуть Львов. Перед отъездом он заложил одному еврею все свои типографские инструменты и формы и сверх того 140 рукописных книг на русском языке.
По приглашению князя Константина Острожского, воеводы киевского, Федоров отправился в город Острог.
Князь Острожский задумал великое дело – напечатать целиком всю Библию, все книги Ветхого и Нового Завета. Предприятие это было многотрудное по тому времени. Начать с того, что полного списка всех книг Священного писания под руками не было, да их и достать было трудно. Надо было в буквальном смысле их отыскивать…
Послы князя отправлены были за книгами в монастыри– греческие, сербские, болгарские. Доходили даже до вселенского патриарха в Царьград, «требуя со тщанием и молением прилежных книг добрых исправленных». Только в одной Москве нашлись совершенно верные списки. Их испросил у царя Иоанна Васильевича Грозного посланник польско-литовского короля Михаил Гарабурда и доставил князю Острожскому.
