Подобно Жорж Санд, она была горячо любящей матерью. «Питая материнские чувства к своим любовникам, она не переставала нежно любить детей своих; эти оба чувства постоянно боролись в ее сердце, и борьба кончалась уничтожением менее прочной страсти: дети всегда одерживали победу». «Я никогда не любила двух мужчин в одно и то же время, – оправдывается Лукреция, – никогда, даже в мыслях, не принадлежала двум зараз. Когда я переставала любить, я не обманывала, я просто прерывала все отношения. Правда, я много раз клялась в вечной любви, но я это делала вполне добро совестно. Я каждый раз любила сильно и полно, я твердо верила, что это моя первая и последняя любовь. Вы не можете считать меня честной женщиной, но я твердо уверена, что я честная. Я отдаю свою жизнь на суд света, я не нахожу, что он вообще судит неправильно, но относительно меня его приговор несправедлив».
Разнообразные обязанности. – Парижские знакомые. – Провинциальная газета. – Социалистические романы. – Новый журнал.
Вот как сама Жорж Санд описывает свою жизнь в первые годы после развода с мужем:
«Я должна была исполнять одновременно обязанности и матери, и отца. Это вещь очень хлопотливая, когда наследственная собственность невелика и когда приходится заниматься таким всепоглощающим делом, как писание для публики. Я не знаю, что сталось бы со мною, если бы я не имела способности работать по ночам и если бы я не любила свое искусство. Я не скажу, что оно служило мне утешением, но оно развлекало меня в дни горя, оно отгоняло от меня многие заботы. Но как разнообразны и противоположны были те дела, какими мне приходилось заниматься! Служение искусству, забота о нравственном и физическом воспитании детей, мелочи домашней жизни, обязанности дружбы, помощь неимущим, услуги знакомым. При этом я не обладала таким счастливым организмом, который способен всё схватывать без усилий и позволяет без утомления переходить от постели больного ребенка к юридическому совещанию и от главы романа к поверке счета. В течение нескольких лет я спала всего по 4 часа в сутки; в течение многих других лет я боролась с такою страшною мигренью, что часто падала без чувств на свою работу, и все-таки дела мои шли далеко не так хорошо, как бы мне хотелось. Это приводило меня к заключению, что брак должен быть по возможности нерасторжим; чтобы провести хрупкую ладью семейного счастья по бурному морю нашей общественной жизни, необходимо сотрудничество двух людей – мужчины и женщины – отца и матери, которые разделяли бы между собой обязанности сообразно со своими способностями. Но неразрывность брака возможна только добровольная, а для этого необходимо признание равноправности мужчины и женщины».
