Как бы то ни было, путешествие в Италию стало все-таки поворотным пунктом в жизни поэта: только после этого путешествия он осознал себя вполне сложившимся человеком, с определенным, цельным миросозерцанием. Процесс «перерождения», пережитый им в глубине души, наедине с самим собою, был настолько сложен, что нет ничего удивительного в том, что Гёте не поняли его веймарские друзья. Возвратившись из Италии, он вскоре почувствовал себя совершенно одиноким не только в Веймаре, но и вообще на своей родине. Веймарское общество нашло его сильно изменившимся и относилось к нему холодно, не разделяя его взглядов на искусство; друзья, с которыми он был прежде в переписке (Лафатер, Якоби и другие), большей частью стали ему чужды вследствие крайнего различия взглядов; с Шиллером, который восходил тогда новою яркою звездою в немецкой литературе, Гёте не мог сблизиться, так как возмущался его «Разбойниками». Тяготение его к г-же фон Штейн начало ослабевать еще в Италии, а по прибытии в Веймар почти исчезло. Шарлотте фон Штейн было в то время уже сорок пять лет; естественно, угасшую любовь к стареющей женщине Гёте надеялся заменить дружбой, но это ему, как мы увидим, не удалось.
При таких обстоятельствах нашему поэту ничего более не оставалось, как снова уединиться, замкнуться в самом себе и отдаться разработке богатого материала, привезенного им из Италии. По просьбе Гёте герцог освободил его от председательства в Государственном совете и военной комиссии, после чего поэт зажил спокойной уединенной жизнью, в которую, однако, вскоре неожиданно вошло новое обстоятельство. Гуляя однажды (в июле 1788 года) в парке, Гёте встретил молодую девушку из низшего сословия, которая подала ему просьбу о предоставлении места ее брату. Девушке этой, по имени Христиана Вульпиус, суждено было сделаться женою нашего поэта. Это была миловидная блондинка небольшого роста с довольно правильными чертами лица и большими голубыми глазами. Познакомившись с Гёте, она вскоре переселилась к нему. Связь эту Гёте первоначально старался скрывать, но не торопился закрепить браком. Когда отношения его к Христиане Вульпиус сделались известны веймарскому обществу, то последнее было донельзя скандализировано этим неожиданным событием и не находило слов для осуждения Гёте. В особенности неистовствовали, конечно, дамы и более всех г-жа фон Штейн, с которою воспоследовал у Гёте, после обмена несколькими письмами, полный разрыв.
