Сельские старосты и сотские исполнили порученное им губернатором церковное дело и представили составленные ими списки Чичерину; но тогда приходские священники, увидевши, что справа о небытии ускользает из их рук, обнаружили свою дееспособность и сами тоже составили списки и прислали их в консисторию. От этого избытка, однако, добра не вышло, а произошла только большая путаница, которую сначала приняли за случайность, а потом стали приписывать хитрому и дальнозоркому расчету духовных, доставивших от себя списки небытейцам, кроме тех, которые составили старосты. Когда дошло до наложения штрафов и привелось сверять списки, присланные сотскими к губернатору, со списками, полученными в консисториях от священников, то оказалось, что между одними и другими огромная разница, которой согласить невозможно. Кто записан в «небытии» у сотских и старост, тот отмечен «бывшим» у священников – и наоборот. Поднялась страшная кутерьма: Чичерин принимал сторону своих подчиненных, а архиерей отстаивал своих, и пока успели что-нибудь выяснить, Чичерин в 1771 году получил уже «высочайший выговор и страшно ожесточился».[34]
Должностные лица в Сибири были этим очень удивлены, так как губернаторы до сих пор никогда еще не подвергались ответственности за дела церковного управления, а Чичерин, «пользовавшийся неограниченною властью», был так сконфужен!.. Все знали, что он самолюбив безмерно, и все сразу сказали, что «Чичерин этого не стерпит».
Чичерин и действительно не стерпел, и начал ожесточенную «войну с попами»: он тотчас же сам «выехал в губернию на ревизию» и сам ревизовал «почти в каждом селе церковные документы и неисправных священников брал под стражу, сажал в холодную, а некоторых под караулом отсылал в Тобольск, в свою канцелярию, где их заставлял составлять или исправлять неверно ими составленные документы». Но как ни энергичен был Чичерин, он однако немного успел в своей «войне с попами», потому что обревизовать Сибирь таким образом, как он начал, ему не удалось бы даже в течение многих лет, а к тому же и представители сибирского приходского духовенства сделали для него успех ревизии совсем невозможным. Священники, следя за маршрутом губернатора, устраивали Чичерину такую подготовку, что как только он наезжал на одно храмовое селение и начинал там смотреть церковные документы, так об этом быстро узнавали духовные соседних приходов, и сейчас же все батюшки «уезжали к боли». В домах же поповских оставались одни попадьи да дети, и может быть еще какой-нибудь безответный дьячок, который ничего не знал в «небытейских книгах». На расспросы же губернатора о попе – «отвечали, что поп отъехал в приход, а когда назад будет – неведомо. А послать за ним для сыску нельзя, потому что поехал он не в одно место, а приходы пространством безмерные, во все стороны».
