Несомненно, что, берясь за издание журнала, Карамзин делал шаг очень смелый. Опыт его предшественников мог дать ему очень мало. В сущности, к чему сводился этот опыт?
В начале XVIII столетия в Москве явились «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти», выходившие под строжайшей цензурой большей частью самого государя Петра I. Это была первая русская газета, наполненная официальными реляциями послов отечеству и императору служащих. «Санкт-Петербургские ведомости», основанные в 1721 году, были не лучше, а сравнительно еще жиже, чем «Ведомости». С 1727 года начался первый русский журнал в нашем смысле слова, под названием «Исторические, генеалогические и географические примечания к „Санкт-Петербургским ведомостям“. Редакцию к примечаниям взял на себя немец Миллер, который ввел нечто новое, именно «Прибавления к примечаниям». В этих «прибавлениях» помещались сведения о всяких диковинных вещах, происходящих на свете, и они пришлись публике как нельзя более по вкусу. С довольно большими перерывами «Прибавления» выходили вплоть до 1755 года, когда тот же Миллер, расширив программу, заменил их «Ежемесячными сочинениями, к пользе и увеселению служащими». Самое заглавие уже указывает на содержание сочинений. Тут сообщалось и о разведении капусты, и о ходе семилетней войны, и об излечении мозолей, и о родившихся уродцах. В 1758 году Миллер, видя успех дела, сделал еще шаг вперед, и «Ежемесячные сочинения» превратились в «Сочинения и переводы, к пользе и увеселению служащие». Здесь помещались статьи из лучших иностранных журналов, стихи Сумарокова и Хераскова, исследования самого Миллера. Публика приохочивалась к чтению, и Миллер имел уже несколько сот субскрибентов. Это вызвало конкуренцию. Сумароков, «почитавший себя не ниже г-на Вольтера», завел собственный журнал «Трудолюбивая пчела», где бранил все, что попадалось под руку, особенно почему-то Миллера. Перебранив всех и вся в течение года и наговорив лично самому себе бесчисленное множество самых беззастенчивых комплиментов, Сумароков бросил журнал и вернулся к стихам и драмам. Одновременно с «Пчелой» выходили «Полезное с приятным» и «Праздное время, в пользу употребленное», – наполнявшиеся тем, что теперь мы называем «смесью». Все это выходило в Петербурге; в Москве на поприще журналистики подвизались Херасков («Полезное увеселение»), Богданович («Невинное упражнение») и Сенковский («Доброе намерение»),
