Леон такого сильного вопроса сразу не ожидал и не мог ответить, а хап-фрау ему говорит:
– Вы знаете ли, что передо мною ни у кого никаких тайностей нет, мне надо все говорить, как попу на духу, откровенно, и потому я сейчас знать должна: почем у вас трехрублевый чай стоит?
Леон говорит: «По четыре с полтиной» – и соврал, потому что он много дороже ставил.
Хап-фрауна него посмотрела и говорит: «Я не ожидаю, чтобы это было так дешево».
Леон забожился.
– Ну, хорошо, – говорит дама, – теперь же я вам объясню, для чего мои вопросы. У меня ваш лейб-мейстер был и жаловался, что слышно, будто везде думают экономию загонять, и он тому желает подражать, и спросил меня: почем трехрублевый чай стоит? Я боялась, как бы не сказать меньше, чем у вас ставится, потому что я мою крестицу сожалею и за вами послала.
Леон смекнул, что дело к нему подбирается, и в отчаянности прямо спрашивает:
– Сколько же вы изволили за трехрублевый назначить?
Она говорит: «Я ему только вдвое назначила», значит сказала всего шесть рублей.
Леон говорит:
– Это действительно против нашего на три рубля меньше, потому что у нас с давних времен все втрое считается.
– Ну так это, – говорит, – надо спешить поправить. Поспешайте сейчас к мамзель Комильфо и попросите ее, чтобы, когда он ее спросит, то чтобы она ответила: девять рублей. Он ей больше чем мне поверит, а ей через это самой будет выгодно: она будет больше на себя получать.
Леон говорит: «Я боюсь ей такое предложение сделать, она ему очень близкая».
– Ну так я, для крестицы, сама ей скажу.
Леон поклон хап-фрау чуть не до земли, а через два дня она его опять к себе кличет и говорит: «Бог вам счастие посылает, дело сделано: только мамзель Комильфо, – говорит, – ошиблась и сказала, что трехрублевый чай стоит теперь пятнадцать рублей. Ей, – говорит, – это было нужно на другие расходы прибавить, и как она была для вас полезная, то и вы ее теперь смотрите не сконфузьте и то же самое в своих счетах пятнадцать рублей представьте, а то по затылку и вон».
Леон думает: «Послать-то мне это бог послал, только не была бы очень громка эта музыка…»
Пятнадцать рублей за три показывать Леону поначалу немножко страшновато было, однако, помянув, каких он имеет союзников и что надо друг друга поддерживать, как стал подавать счет, взял да выставил трехрублевый чай по пятнадцати рублей. А лейб-мейстер посмотрел и говорит: «Да, это правильно; я хорошо цены знаю, и сам в этом удостоверился: трехрублевый чай действительно стоит пятнадцать рублей. Зато заваривать, – говорит, – с этих пор для гостей против трех ложечек по две».
