Купец побежал домой весело, потому что почитал свое дело выигранным. Он взошел в дом свой и веселою рукой затворился у себя в верхней горнице, а ключ выбросил в окно и велел отнести его вдове в доказательство, что он свой урок уже начал. Вдова же приняла ключ, но ничего больше жениху не заказала.
Купец пробыл в горнице день, провожая часы ожиданья в любовцых мечтаниях и ожидая, в чем будет дальше его испытание; но сутки прошли, а вдова ни о чем новом ему не сообщала. На другой день он опять думал о вдове, но вспомнил также несколько раз и о своем желудке, который был пуст и требовал пищи, а на третий день голод стал так напоминать ему о себе, что купец не обращался в сладких мечтах ко вдове, а гневался на нее и все думал о пище, а в ночи он не мог спать, потому что и сон его наполнялся уже не видениями обольстительной вдовы, а запахом яств. Утро же четвертого дня купец встретил в мучительных болях желудка и послал преданного ему человека ко вдове спросить: не забыла ли она о нем? Вдова отвечала, что она не забыла.
– Но он умирает! – сказал ей посланец.
– Не пугай меня этим! – отвечала вдова сквозь улыбку: – до смерти еще далеко. Но, впрочем, я не хочу томить его дольше. Пусть он теперь одевается в гостиное платье, я за ним скоро пришлю и он получит все, чего пожелает.
В предобеденный же час в дом купца пришла доверенная. от вдовы и, имея ключ от жениховой двери, открыла ее и сказала:
– Радуйся, господин! ты вполне сдержал свое обещание, иди же теперь к моей госпоже: она тебя ожидает, и, со своей стороны, свое обещание сдержит.
Но купец, одетый в гостиное платье, смотрел на посланницу впавшими глазами и уныло, слабым голосом, отвечал, что готов за ней следовать. Он был так изнурен, что надо было позвать людей, которые взяли его под руки и помогли ему идти.
Вдова встретила гостя в дверях своего жилища. Она была во всем блеске своей красоты, ибо и она тоже сменила одежду вдовства и надела легкотканную одежду, державшуюся на ее плечах самоцветными стяжками и открывавшую шею и руки, с которых неслось благоухание амбры.
Приняв входившего гостя под руки, вдова ввела его в большую горницу, которая была разделена надвое повешенным на кольцах ковром. В одной половине, ближайшей ко входу, был накрыт стол, установленный прозрачными кувшинами с искрометным питьем и блюдами, из которых одно было покрыто; а на другой половине возвышалось пышное ложе с двойным изголовьем.
– Ты теперь господин в моем доме, – сказала вдова, – и я тебе повинуюсь. Вот здесь трапеза, здесь ложе. Избирай, что ты хочешь; я готова разделить с тобой то и другое.
