Мычали коровы, вымя которых терзали непривычные к крестьянскому труду разбойники. Их сюда пригнали целое стадо. Наполнившиеся тазы, ведра и плошки разбойники сливали в огромный чан, под которым уже горел огонь. Костер развели под кроной огромного дуба, через толстый сук которого была уже перекинута веревка, с хорошо намыленной петлей на конце. Позеленевший атаман смотрел на нее с тихим ужасом.
– Господин бес, господин бес, а чтой-то у меня коровка глаза закатывает? – вопросил один из разбойников пробегающего мимо Люку. – И шатается. Может, больная? От больной коровки молоко подойдет?
Бесенок тормознул.
– Если я не ошибаюсь, то это бык. Давно ты его доишь?
– Давно, полведра уже надоил.
– Тогда понятно, почему он глазки закатывает. Рекомендую на мясо, пока концы не отдал.
Бесенок подбежал к котлу, который наполнился молоком уже почти доверху, и начал закипать.
– Так, а этот почему не в петле? – набросился он на Кевина с троллем, которые держались за веревку, на другой конец которой взирал атаман, в очередной раз готовый упасть в обморок.
– Да вот думаем, на что петлю накидывать, – прогудел Зырг. – Пробовали на шею, синеть начинает, – недоуменно пожал он плечами.
– Да, это важный вопрос, – согласился бесенок, окидывая взглядом горбуна. – За что тебя привязать? Что такое у тебя здесь не нужное?
Взгляд его затормозил на месте, располагавшемся чуток пониже пупка.
– Лучше за шею! – всполошился атаман. – За это место не надо!
– Согласен. Слабое звено. Оторвется. Тогда за ногу. Зырг, давай!
Тролль схватил Задрыгу за шиворот, перевернул его вверх ногами, Кевин накинул на волосатую ногу веревку.
– Майна! – распорядился бес.
– Чего? – не понял юноша.
– Тяни, говорю!
Кевин с троллем дернулись за веревку, и атаман взмыл в воздух.
– Так держать! – бес заглянул в котел. Молоко уже бурлило снежной пеной, и вот-вот готово было убежать. – Дозрело. Отпускай!
Друзья отпустили веревку.
– А-а-а!!! – атаман с диким воплем плюхнулся в бурлящее молоко, застав пену выплеснуться через край. К счастью огонь под котлом не потух.
Увидев торчащую над котлом старческую волосатую ногу, к которой была привязана веревка, Кевин подавил в себе желание осенить себя знаком Вездесущего. Здесь этот жест могли бы понять неправильно. Бесенок вырвал из рук Зырга кочергу, и начал с ее помощью уминать ногу атамана в котел. Нога не лезла.
– Нда-с… весь не поместился, горб мешает, – сокрушенно вздохнул бесенок, возвращая троллю кочергу, – жаль. Что-то я забыл. А! Время! Раз, два, три, четыре…
