– Верю, – произнес Роган.
Литта глубоко вздохнул и продолжал:
– Да, я не нарушил клятвы, но испытание, которому я подвержен теперь, слишком тяжело, отец!
– Всякое испытание тяжело, – задумчиво проговорил магистр. – Жить – значит страдать, а страдать – значит копить себе душевное богатство. Наслаждения рассеивают и заставляют беднеть. Всякая боль, принятая с нетерпением, – сделанный шаг к цели… Пусть воля не дремлет, и, чем больше победит она препятствий, тем сильнее станет она.
Литта потупился; он чувствовал, что сердце его борется с разумом.
– Брат Литта, – вдруг заговорил Роган, оживляясь, – вспомни те испытания, которые ты перенес уже, вспомни, из какой борьбы ты вышел уже победителем! Неужели на этот раз ты устрашишься, потому что страх есть усыпление воли? Сколько раз ты, не дрогнув, шел на смерть; неужели теперь у тебя недостанет духа идти навстречу женской лукавой прелести?
– На смерть легче идти, – вздохнул Литта.
– Может быть – не спорю. Но если бы испытания твои казались легки, тогда не были бы они испытаниями. Я должен был назначить над тобою суд, потому что донос все-таки существовал и с ним нужно было кончить. Главный виновник клеветы получил уже сам от себя наказание. Но дело не в том. Могу ли я быть уверен, что и на будущее время ты не изменишь своему долгу и обету? Литта ответил не сразу.
– Я не могу изменить ему, я должен быть верным слугою ордена, – проговорил он наконец.
– Так помни же свой долг! – ответил Роган. – Я всегда ценил тебя и отличал твои заслуги.
Теперь магистр уже ласково смотрел на Литту, как бы окончательно уверившись в нем. Граф встал, но медлил уйти.
– Ты мне хочешь сказать что-нибудь? – спросил Роган, отвернувшийся было уже к своим бумагам.
– Вот что, отец, – заговорил Литта, – если действительно мои заслуги принесли ордену хоть каплю пользы, то, в уважение к ним, исполните мою последнюю просьбу.
– Какую просьбу? – переспросил Роган.
– Пошлите меня куда-нибудь подальше, чтобы мне не оставаться в Средиземном море, где я должен буду заходить в Неаполь. Мне не хотелось бы находиться поблизости его.
Роган задумался. Он долго-долго молчал, наконец поднял голову и ответил:
– Хорошо, я пошлю тебя в Балтийское море. Русская государыня, которую я уважаю и желание которой хочу исполнить, зовет мальтийцев к себе на службу. Она нуждается в опытных моряках. В числе нескольких других я пошлю тебя.
– Опять Россия! – прошептал Литта.
Роган строго взглянул на него. Этот шепот был почти протестом его распоряжению.
