Энцио пошел за ними.
В конце Толедской улицы он ближе протерся к молодым людям и незаметно для других тронул за руку Мельцони. Тот невольно обернулся.
– Синьор, – шепотом проговорил Энцио, стараясь изменить свой голос, – на два слова.
Мельцони удивленно посмотрел на этого большого белого пьеро в носастой маске, остановившего его довольно бесцеремонно, и спросил:
– Что тебе нужно?
– На два слова, синьор… вы не будете раскаиваться в том, что поговорите со мною, – и, шепнув затем: – «Паперть Сан-Дженарро – я буду ждать», – Энцио, боясь быть замеченным остальными молодыми людьми, смешался с толпою…
Этот таинственный шепот носастого пьеро заинтересовал Мельцони. Не разбирая и не силясь разгадать, кто бы это мог быть – посланный ли по какому-нибудь любовному приключению, или мазурик, рассчитывавший завлечь его в западню (в Неаполе это бывало не в редкость), или же просто шутник, пожелавший заставить его прогуляться понапрасну до собора Сан-Дженарро, – он, сказав остальным, что встретится с ними в их обычном казино, отправился-таки на паперть Сан-Дженарро.
Там ждал его Энцио, одетый по-прежнему в свой костюм и замаскированный.
– Ну, говори!.. Только скорее, мне некогда, – сказал ему Мельцони. – В чем дело?
– Одна секунда, синьор, все очень просто… У синьора будет поединок.
Мельцони поморщился. Ему неприятно было, что этот человек из толпы, вероятно, видел его столкновение с Литтою.
– Синьор, конечно, очень ненавидит графа Литту, – продолжал между тем Энцио.
– Почему ты это знаешь и что тебе за дело? – перебил его Мельцони.
– О, синьора русская очень хороша собою!
Энцио видел, как блеснули при этих его словах глаза Мельцони под маскою.
– Ну так что ж тебе нужно? – снова спросил тот, помолчав.
– Того же, что и вам: я был бы очень рад, если бы граф Литта… – и Энцио щелкнул языком и мотнул головою.
– Ну и желаю тебе удачи! – произнес Мельцони.
– Черт возьми, синьор, у вас под чалмою есть же голова и в ней мозги – пошевелите ими, – повторил Энцио старую итальянскую поговорку. – Дело в том, что граф Литта отлично дерется на шпагах… Против его удара никто не устоит…
Мельцони слушал теперь не перебивая.
– Я бы желал сообщить синьору средство, – продолжал Энцио, – верное средство… как оградиться «навсегда» от этого удара графа Литты.
– Та-ак! – протянул Мельцони. – Ну, теперь я знаю, зачем ты меня позвал… Это, брат, старая штука…
И, решив, что имеет дело с ловким проходимцем, случайно присутствовавшим в толпе при сделанном Литтою вызове и желающим получить теперь несколько золотых за сообщение какого-нибудь вздорного талисмана или магического слова, Мельцони повернулся и хотел спуститься с паперти.
