Тут он замолчал. Потому что всем, как мне показалось, пришла в голову одна и та же мысль. Первым ее высказал Морфей. «Старички, – сказал он. – А что, если их всех того… А?» – «Кто? – спросил Полифем. – Лаомедонт, что ли?» И все снова замолчали. Потому что вот как раз-таки господин Лаомедонт, по мнению большинства наших сограждан, очень даже мог – не только марсиан, но и кого угодно.
Я высказался в том смысле, что сомнения в жизни на Марсе высказывались учеными давно. «Да ладно тебе, – сказал Полифем. – Нашелся тоже ученый. Астроном-гастроном».
Все-таки грубость и бесцеремонность его бывают порой просто возмутительны. В конце концов, что может понимать в астрономии одноногий отставной унтер-офицер?
Заика Калаид задергался, зашипел. Когда все к нему обратились, он выдавил из себя: «Ж-жизнь на З-земле з-за-ародилась м-милл-лиа-ард лет наз-зад…»
«Отчего же, – съязвил Парал. – Может, они нашим желудочным соком отравились?» – «Так этим сволочам и надо», – заявил Полифем. «Ну нет, – возразил Ахиллес, – в статье-то сказано: миллион лет как жизни на Марсе нет…» – «Мало ли что там сказано.» Тут в разговор вмешался Зет, двоюродный брат Калаида. «Старички, – задумчиво произнес он, – а откуда Минотавр обо всем заранее узнал? Вот ведь и напился еще неделю назад. Ведь не просто так напился…»
«А кто же теперь будет платить за желудочный сок?» – спросил вдруг Борей. После этих слов воцарилась глубокая тишина. Действительно, если марсиан нет – неважно, по какой причине – то как же теперь будет с желудочным соком?
Полифем налился кровью, положил костыль поперек стола и широко открыл рот. По всему видно было, что он сейчас призовет нас всех то ли на Марс, то ли еще куда. Но тут дверь отворилась и в трактир вошел неожиданный посетитель. При его появлении мы мгновенно забыли и о статье, и о марсианах и даже о желудочном соке. Потому что к нашему столу, в сопровождении молодого Эака и с обаятельной улыбкой на устах приближался не кто иной, как кандидат в мэры господин Лаомедонт.
«Здравствуйте, друзья! – сказал он. – Прекрасная сегодня погода, верно?» Каждый из нас ответил на приветствие по-своему: кто кивнул, кто промычал что-то невразумительное, кто сделал вид, что не слышит. Лаомедонт выглядел довольным. Остановившись перед столом он произнес небольшую речь о том, как славно заживем именно мы – конкретные люди, сидящие здесь – под его, Лаомедонта, руководством. Надо только не забыть проголосовать через месяц именно за него.
