– Ты за что? – обратился к одному, стоявшему как истукан у стенки и смотревшему злобным взглядом.
– А тебе на что? – ответил он таким тоном, что один из каторжников тронул меня за рукав и тихонько сказал:
– Барин, поотойдите от него!
Принимая меня за начальство, они нарочно говорили таким тоном, стараясь вызвать меня на резкость, на дерзость, думая сорвать на мне накопившееся озлобление.
Испытуемые посылаются на работы не иначе, как под конвоем солдат. И вы часто увидите такую, например, сцену. Испытуемые разогнали пустую вагонетку, на которой они перевозят мешки с мукою, и повскакали на нее. Вагонетка летит по рельсам. А за нею, одной рукой поддерживая шинель, в которой он путается, и с ружьем в другой, задыхаясь, весь в поту, бежит солдат. А на вагонетку каторжане его не пускают:
– Нет! Ты пробегайся!
– Братцы, ну зачем вы такое свинство делаете? – спрашиваю как-то у каторжан. – Ведь он такой же человек, как и вы!
– Эх, барин! Да ведь надо же хоть на ком-нибудь злость сорвать! – отвечают каторжане.
Зато не на редкость и такая, например, сцена. Один из испытуемых, с больной ногой, поотстал от партии поправить кандалы. Конвойный его в бок прикладом.
– Ну за что ты его? – говорю. – Видишь, человек больной.
Конвойный оглянулся:
– А ты не лезь, куда не спрашивают!
И во взгляде его светилось столько накипевшей злобы.
Вот еще люди, которые отбывают на Сахалине действительно каторжную работу!
В посту Александровском, в клубе для служащих, служит лакеем Николай, бывший конвойный, убивший каторжника и теперь сам осужденный на каторгу.
– Как живется? – спрашиваю.
– Да что ж, – отвечает, – допрежде действительно конвойным был, а теперь, слава Богу, в каторгу попал.
– Как – слава Богу?
– А то что ж! Работы-то те же самые, что и у них: так же бревна, дрова таскаем. Да еще за ними, за чертями, смотри. Всякий тебе норовит подлость сделать, издевку какую учинить, засыпать. Того и гляди, влетишь за них. Гляди в оба, чтобы не убег. Да поглядывай, чтобы самого не убили. А тронешь кого – сам под суд. Нет, в каторге-то оно поспособней. Тут смотреть не за кем. За мной пусть смотрят!
Пройдитесь пешком с партией кандальных, идущих под конвоем. О чем разговор? Непременно про конвойных. Анекдоты рассказывают про солдатскую глупость, тупость, хохочут над наружностью конвойных, а то и просто ругаются.
А каторга, надо ей должное отдать, умеет человеку кличку дать. Такую, что его и в жар, и в холод бросит. И шагают конвойные с озлобленными, перекошенными от злости, лицами, еле сдерживаясь.
