В силах города взлет проклясть, но пустуют его капканы, тут и яблоку негде упасть. Где ж упасть тогда дельтаплану?
В мягких войлочных тапках, малыш, вновь беззвучно сную по квартире, в сотый раз пролетая Париж в одинок-о-динаковом мире.
То ли Карлсон, то ли Икар, то ли в зеркале отображенье. А на улице - птичий базар. Шум гуляющих, крики и пенье.
Что есть сил - туда, на лету обрывая плакаты с крыши. Стая розовых какаду тает в небе. Все выше. Выше.
А навстречу оттуда - снег, первый, августовский, колючий. Тридцать солнечных дней за век, но сегодня не этот случай.
Я опять никуда не пал. Неизвестной рукой - записка: "В лабиринтах. Привет. Дедал". Хлеб. Вареное мясо. "Плиска".
Стая розовых какаду узнаю их полет в эфире. Они ищут свою звезду В одинок-о-динаковом мире.
* * *
Не говори тех слов, что отбросят меня назад В пространство между работой и сном. Раньше я собирал перья орлов, Потом голоса цикад. Потом сам хотел быть орлом. Теперь собираю мысли про чувства, Чувства про встречи, Встречи с ландшафтами разных стран... И все меньше люблю искусство. Но усердно толкаю речи В карман. Как же так, ты скажешь, есть за и против, Есть контра и про. В конце концов, есть душа. В моей печени что-то бродит. Я сижу в бистро И думаю, как ты хороша. Как хозяйка холмов за рекой, где лето так хмельно и ленно, как последний мёд. Я устал вращаться, как своя планета Не в своей вселенной Круглый год. Говоришь, галактика входит в созвездие Рака. Значит, зашла на последний круг, Приближается к черной дыре. Мой знак Зодиака Выпал из рук, лежит на ковре. Приходи. Обсудим весну две тысячи пятого года, Футбольные матчи, влияние звезд на цветы... Что-то будет там впереди, Кроме восхода. Может быть, ты...
Прелюдия любви
Не прячь глаза в фиалковой улыбке, дай руку. День без тебя. Все очертанья зыбки, и все по кругу. Не то чтобы слоняюсь - нет, но в уличном безлюдье ищу твой силуэт как вечную прелюдию любви.
Рисунок
Твои волосы углём По бумаге моей души. Глаза и улыбка - цветные карандаши, И мелками - дверной проём... Ты уходишь или пришла? Я не помню, какого числа Я в последний раз был так уверен, Что у жизни есть чьи-то черты. А не только раскрытые рты И закрытые наглухо двери...
* * *
Просыпаюсь от твоих плеч. Никуда никто не зовет. И не нужно никуда течь, и удачу ни к чему - в лёт. И цветы лежат на руках, словно родились в кулаке, и апрель тобой весь пропах и опять пропал вдалеке. Я сижу, считаю часы, их проносит мимо рекой, и весна колышет весы, на которых - пыл и покой. Но не перевесит ничто, потому что мир - два штриха: ты в своем коротком пальто, я опять в начале стиха. Просыпаюсь от твоих плеч, от прикосновения слов, сказанных в присутствии свеч где-то в бесконечности снов. Как Тантал, я жду вечеров, когда появляешься ты. Ставлю в вазу розу ветров, вытряхнув оттуда цветы. И сижу, считаю часы. Их проносит мимо рекой, и на небе гончие псы тянутся за чьей-то рукой.
