Не зря ощутил он в разгар боя отчаяние и беспомощность. Кабы знать наверное, что Дэйн получил послание вовремя!.. О'Киф уведомлял друга, что продолжать сражение бессмысленно, слишком много матросов полегло под стенами проклятого дома.
А если Дэйн не получил письмо? Боже праведный!.. Невозможно даже представить, что тогда будет. Но нет, Дэйн не таков. Он не погубит ни одного матроса ради своего тщеславия. На такую подлость способен лишь Филип Ротмер. Ведь именно этот грязный ублюдок погубил сестру Дэйна и наложил лапу на состояние Блэквелла. А сейчас возымел желание получить еще и Тесс.
— Разорви его дьявол! — вслух выругался Рэмзи, перепрыгивая через поручни.
Ну, если хоть одна царапина легла на ее белую кожу, если хоть один волосок упал с ее головы!..
— Я сам разорву тебя, Ротмер.
Резкий окрик матроса, раздавшийся рядом, вернул Рэмзи к действительности. Он обернулся к помощнику и щелкнул в воздухе пальцами, требуя подзорную трубу. И когда та оказалась у него в руках, вновь принялся напряженно вглядываться в озаренные пламенем очертания небольшого дома. Пожар, казалось, усилился. Полыхала большая часть крыши, из-под широких провалов высоких пустых окон осыпалась потрескавшаяся от жара штукатурка.
— Сигнал к штурму! — приказал О'Киф, и тут же у воды раздались два коротких сухих выстрела.
Рэмзи видел, как, повинуясь сигналу, его матросы устремились вверх по высокой песчаной насыпи, окружавшей старый дом. Наблюдая за ними в подзорную трубу, он словно слышал скрежет цепляющихся за каменную кладку забора абордажных крючьев, глухой шелест трущихся о камни канатов, тяжелое дыхание карабкающихся на стену людей. Еще секунда — и они возле дома.
Почти одновременно сгустившийся мрак безлунной ночи озарила яркая вспышка взвившегося вверх пламени. Рэмзи вздрогнул. Туннель! Теперь это единственная надежда на спасение для оставшихся в доме людей. И О'Киф, волнуясь, горячо молил Бога, чтобы они успели воспользоваться этим путем.
Матросы расположились полукругом за каменной стеной забора, защищая подступы к бухте. Прошло еще две минуты, и Рэмзи сквозь тонкую паутину снастей покачивающегося на волнах ялика увидел бегущую к берегу Тесс.
Благодарение Богу, она жива! Возможно, даже не ранена. Как ни вглядывался Рэмзи в мелькающую среди смутных ночных теней тонкую женскую фигурку, ничего определенного различить не смог. И, с раздражением опустив подзорную трубу, вернул ее Камерону. Неопределенность злила и пугала его. Он больше не в силах был всматриваться в ночную мглу, предпочитая лучше совсем ничего не видеть, чем бессмысленно пугаться каждого неверного шага приближающейся к ялику Тесс.
