Мадам Безлюдная ничего не ответила. Она была разведена уже три года назад, а в выборе отца предполагаемого ребенка все еще колебалась.
– В таком случае до свиданья, – сказал Евсей Львович, вежливо наклонив плешивую голову.
Бросив Юсюпова на полдороге, Иоаннопольский помчался в отдел благоустройства, возбуждаясь на ходу все больше и больше, и под напором интересных мыслей делая крутые виражи на углах пышущих жаром пищеславских магистралей. Сама лошадь Пржевальского, по проспекту которой проносился Евсей, была бы удивлена такой резвостью.
– Уже! – завизжал Иоаннопольский, влетая в каминную комнату.
Он был так возбужден, поднял в отделе такой ветер, что листы месячного календаря «Циклоп» взвились, открыв свой последний декабрьский лист, испещренный красными праздничными цифрами.
– Что «уже»? – зашептали сотрудники.
– Уже! – повторил Иоаннопольский, обтирая цветным платком нежную персиковую лысину.
– Да говорите же, Евсей Львович, – взмолились сотрудники, – что «уже»?
Евсей внезапно замолчал, сел на подоконник, предварительно сняв с него железный, похожий на крыло пролетки, футляр «ремингтона», и медленно стал выпускать горячий воздух, захваченный в легкие во время финиша по проспекту имени Лошади Пржевальского. При этой операции опавший было «Циклоп» снова зашелестел на стене, и на голове Лидии Федоровны поднялись все ее считанные волосы. Отдышавшись, Иоаннопольский полез в задний карман за папиросами и сказал:
– Уже исчез.
– Филюрин исчез?
– Да, товарищи, Филюрин исчез. Со вчерашнего дня он не приходил домой.
– Теперь, – сказал Пташников, – Каин Александрович его выкинет.
– Вы в этом уверены? – презрительно спросил Евсей.
– Уверен. А вы что думаете?
– Кому в этом месте интересно знать, что думает Евсей Иоаннопольский?
– Ну что за шутки такие! – закричал Костя. – Говорите, товарищ Иоаннопольский, просят же вас.
– Так вы думаете, что Каин Александрович уволит Филюрина?
– Да. Ведь вы же, Иоаннопольский, сами знаете, что это за человек.
– А что вы запоете, если Филюрин уволит вашего Каина Александровича?
За столами водворилась мертвящая тишина. Не в силах удержаться на внезапно ослабевших ногах, Пташников опустился на стул.
– Да, граждане, и это может произойти очень скоро.
– Откуда вы взяли? Это фантазия!
– А невидимый человек – это не фантазия? – возопил Евсей. – А когда невидимый человек исчезает, то это, по-вашему, что, фантазия или не фантазия?
– В чем же дело? – загомонили служащие.
