– Ой, ты знаешь, я его об этом даже не просила, – безразлично сказала Женя, дотянулась до шкафчика, достала оттуда бутылку виски и начала пить сразу из горлышка. – Боря при всех его недостатках щедрый мужик. Раньше мне вообще казалось, что он похож на нового русского.
– А как выглядят новые русские? – с интересом спросила я.
– У новых русских в сортире стоит золотой унитаз, – засмеялась заметно опьяневшая Женя. – Короче, слушай, подруга: у нового русского пальцы веером, бритый затылок, золотая цепь, золотые зубы, вилла на Канарах, «шестисотый» «мерседес». О баксах я даже не говорю. Когда они умирают, в гроб им кладут банковские карточки и сотовый телефон. Из-под земли девять дней играет музыка. Мой муж тут явно недотягивает.
– А что же тебя не устраивает? Пальцы веером складывать не умеет?
– На это-то он мастак, а вот остальное… Ну, купил дом в Париже, ну и что? Сидим тут, как кроты, и никуда не ходим… Я в Москве к другой жизни привыкла. Никогда ни в чем себе не отказывала, а как с этим придурком связалась, так все кувырком пошло… Меня уже от этого дома воротит.
– А вы уже давно вместе? – осторожно спросила я.
– Давно, – с легкостью соврала Женя и допила остатки виски.
Я выкинула пустую бутылку в мусорную корзину и укоризненно покачала головой.
– Ты всегда так много пьешь?
– Нет, раньше я почти не пила. Тань, представляешь, Борька на днях заявил, что в Россию мы больше никогда не вернемся, а это значит, что я теперь ни с родителями, ни с подругами…
– А у Бориса кто-нибудь в России остался?
– У него до меня была семья. Жена уродина и неполноценный ребенок.
– Как это неполноценный? – охнула я.
– Мне так муж сказал. Олигофрен, что ли? Мол, весь в мать пошел.
Все, Пашка, все… Теперь я тебя убью собственными руками. Мой Санька – олигофрен! Я тебе такого олигофрена покажу – мало не покажется! Возьму нож и буду кромсать тебя по частям, пока ты не сдохнешь, говнюк поганый!
– А ты веришь тому, что говорит тебе твой муж? – глухо спросила я, подступая к Жене.
– А мне все равно, – отмахнулась она. – Если бы ты только знала, как мне все это надоело!
Потянувшись за сигаретами, лежавшими на краю стола, Женя потеряла равновесие и упала на пол. Выглядела она такой жалкой, что даже злиться на нее не хотелось.
– Пить надо меньше, – буркнула я и помогла ей подняться.
– От такой жизни не только запьешь, но и головой тронешься. Я в Москву хочу. В гробу я видала этот Париж! Этот придурок посадил меня на цепь, кормит снотворными таблетками и не разрешает никому звонить.
