– Иногда я ее чувствую, – улыбнулся Саша. – В Париже я, конечно, был. Красивый город, что и говорить, но в Москве лучше.
Положив клочок с номером телефона в сумку, я сказала:
– Постараюсь не беспокоить твою бабушку без особой надобности. Выздоравливай и не скучай!
– Хорошо, – кивнул Саша, – не буду, а ты приезжай поскорей.
В Шереметьево я приехала за полчаса до регистрации. Чтобы убить время, я пошла в буфет, купила себе чашку кофе и села с ней в углу. В Париже я пробуду десять дней. За эти десять дней я должна разыскать Пашку и уговорить его вернуть деньги Лютому.
– Здравствуй, Катя, – оторвал меня от размышлений знакомый голос.
Вздрогнув, я увидела «Эдика», вернее, Петра. От удивления я широко раскрыла глаза и приоткрыла рот.
– Все нормально, – сказал он. – Не дергайся. Я здесь один.
– Откуда ты взялся? – От волнения я пролила кофе на стол.
– Поехал в магазин горящих путевок, нашел твою фамилию и купил тур на это же число. Потом я пытался тебя отыскать, но не нашел. Где ты жила все это время?
– Не важно, – буркнула я. – Я смотрю, ты живучий. Плечо-то не болит?
– Не болит. Пулю вытащили, повязку наложили. Врачу я денег дал, чтобы пасть не открывал. Я не держу на тебя зла, Катя. На твоем месте я поступил бы так же. Это мне за то, что я с самого начала не рассказал тебе правду… Ну, подруга, давай двигаться, скоро лететь.
Я, как сомнамбула, встала и пошла за ним.
Таможенный и паспортный контроль мы прошли очень быстро, в самолете сели вместе.
– Катька, ты что вся дрожишь? – спросил меня «Эдик», когда самолет стал набирать высоту.
– Боюсь я летать… В последнее время только и слышно, что самолеты разбиваются.
– Надо же! – рассмеялся «Эдик». – А с виду ты такая смелая девушка. Порой мне казалось, что ты вообще ничего не боишься.
Оставив его слова без внимания, я крепко вцепилась в подлокотник и закрыла глаза.
Когда стюардессы стали разносить напитки, «Эдик» заказал бутылку красного французского вина.
– За удачу, – сказал он, разлив вино по бокалам.
– А что ты подразумеваешь под словом «удача»? Для тебя удача найти моего мужа, грохнуть его, за–брать деньги, а потом грохнуть меня?
– Катя, перестань! Я поехал с тобой для того, чтобы доказать Лютому твою невиновность.
– Лютый, конечно, знает, каким рейсом мы вылетели?
– Я не посвящаю его во все наши дела. Он знает самую малость, успокойся.
– Успокоишься тут, – буркнула я и отвернулась к иллюминатору. Присутствие «Эдика» не входило в мои планы. Верить ему нельзя…
